«Всем попробовать бы надо, как вкусны и нежны крабы!»

На днях ехал в машине со знакомым водителем, тот спросил, зная мой достаточно богатый опыт общения с продуктами питания, какой рыбкой бабулю попотчевать восьмидесяти семи летнюю, приехавшую из Бишкека погостить. Точнее, прилетевшую. Мда. А ведь совсем недавно еще спрашивали, чем девчонок угощать ближе к ночи, чтобы было легко, вкусно и приятно вспомнить потом. С рыбой все очень плохо в Москве последние годы. Десятилетия даже. И с икрой тоже. Лет двадцать пять назад можно было запросто, для знающих, конечно, пакет корюшки на Даниловском купить. Кронштадтской, пахнущей свежими огурчиками, например. Ледяной разжиться не по идиотским нынешним ценам. Полусуточной ялтинской камбалой и свежей морской капусткой в местах, известных определенному кругу. Поезда и самолеты доставляли тающую во рту лососинку в собственном маслице, пусть консервированную, но именно там, на Дальнем Востоке. Икорку, ядреную и горящую желанием прикоснуться к нёбу, словно облепиховые ягоды в лучах заката августовского солнца, и помельче, темно-красного кижуча, дробинка к дробинке, необычайного, слегка горьковатого рябинового послевкусия. Селедочка. Это отдельная песня. Тихоокеанская дальневосточная. Все дело было в особом свойстве тузлука, заставлявшего от одного запаха сего настоя ходить вверх и вниз кадык в предвкушении собственно, самого вкушения. Но, конечно, не только засол. Истекающая жиром нежнейшая поволока теши… господи, это… Сельдь, тихоокеанскую, просто надо есть, лишь очистив от кожицы и удалив лишние внутренности. Не стоит делать из неё филе, вынимая косточки. Её надо есть, взяв за серединку хребта. И всё. Как там, и пусть весь мир подождет…

«Съисть то он съисть, да кто ж ему дасть!» Остались в прошлом привозы всех этих умеренно и слабосоленых деликатесов летчиками и бортпроводниками Аэрофлота, а также очень нужными по жизни проводниками советских железных дорог в Белокаменную. Но кое-что перепадало и Советской торговле, а через её белые и черные входы и выходы гражданам льготных групп, так называемым блатным и особо интересующимся любым дефицитным товаром, различными путями попадающим в руки распределяющего. В конце концов, существовали, и вполне успешно, специализированные сетевые (да, да, именно так) магазины «Океан», где диктор (ша) по залам объявляла о наличии или уже отсутствии того или иного товара. Трудно забыть рублевую черную белковую икру, искусственные глазки которой были раза в полтора крупнее зернистого натурального продукта. Помню, приехав в гости к своему отцу в Свиблово, был удивлен неслыханной щедростью вузовского преподавателя истории марксизма-ленинизма, густо намазывающего за завтраком половинку свежего рогалика с маслом «нефтяной» калиброванной субстанцией своему сыну-подростку. И баночка стеклянная с синей или черной (забыл) крышечкой была один в один с оригинальной. Я его (папу) раскусил только тогда, когда он предложил мне вторую половинку рогалика намазать.

Что касается прекрасной, жирной, вкуснейшей тихоокеанской сельди, то она приходила в торговую сеть в больших, килограммов на пять, если не изменяет память, жестяных банках. Грузчики продовольственных магазинов за определенное вознаграждение от продавщиц рыбных отделов или заведующих открывали эти банки, и товар шел в развес по рубль пятьдесят четыре за килограмм. Обычно дальневосточный завоз происходил перед праздниками, удлиняя и без того не короткие очереди. И тогда «вставало многое другое». Даже на мясо уже мало кто обращал внимание, устремляя его лишь на вожделенный морской продукт, нагулявший столь необходимый для праздника живота жирок. И никак иначе.

В наши московские дни приобрести крупную тихоокеанскую селедочку специального засола практически невозможно. Либо она мелковатая, как иваси, либо она не из Тихого океана. Можно, конечно, посетить Дорогомиловский рынок, где вполне прилично по сравнению с иными торговыми точками, представлен рыбный ассортимент. Посещение этого гостеприимного для тугих кошельков места удовольствие не каждодневное, но коль очень хочется… И смею утверждать, что даже знаменитый астраханский залом и любая другая, скажем, атлантическая сельдь, не идет ни в какое сравнение с вышеописанным явлением. Хотя, справедливости ради скажу, что настоящая исландка, которая появлялась на столах советских граждан в виде консервов и пресервов в неземного вкуса винном соусе, чудо, как была хороша. Но её давно заменила на наших прилавках жалкая пародия на истинный исландский продукт.

«Но у меня было». Две штучки дальневосточной и одна, крупная и довольно-таки жирная, атлантическая. Как я уже отмечал выше, тихоокеанскую не стоит чем-то «портить». Надо есть её такой, какая она есть. Но я решился на небольшой экперимент с одной из красавиц. А атлантическую вымочил в пиве, добавил немного сливок, смазал ими и разделал, отделив косточки. Резал наискосок, тоненькими пластами. Это надо делать специальным остроотточенным ножом с длинным и тонким лезвием. Молоку я истолок и просеял сквозь сито, добавив мускатный орех. Полученную небольшую массу нарезал полосочками и украсил ими селедочку, собранную вместе с головой и хвостиком на селедочнице. Сверху положил пять колечек красного лука. И присыпал зеленым вместе с белыми «перышками». Сбрызнул уксусом, обычным, девяти процентным и полил чуть-чуть оливковым маслом без характерного привкуса. Вышло на заглядение. И аромат. Какой же аромат пошел по моей четырнадцати метровой кухне, где я еще умудряюсь строчить кулинарные этюды.

И небольшой изыск. Хотя, ничего необычного. Почистил, уложил. Смешал яичный желток с горчицей, добавил по ложечке оливкового масла и уксуса. Это заливка. Переложил кусочки селедочки кружочками вареного картофеля и такой же свеклы, мелкой, в «Пятерочке» готовая продается в вакууме. Обсыпал измельченным белым и зеленым лучком, а также укропчиком. И заливка. Пригодились оставшиеся после сборной солянки каперсы. Для пикантности. И отправился за капустой квашеной. Взял, как обычно, с клюковкой. Свежий огурчик взял длинный, один, чисто для запаха. Оставшуюся свеклу запек в духовке, выложил на небольшое блюдо, порезал треугольниками жареный черный хлебушек из тостера. Открыл дверку шкафчика, а там или цветная, или сухое красное, или вообще бальзам башкирский. Даже какие-то малюсенькие Джеки Дэниэлсы имелись. Блин, все не то. Пошел опять в снег, за беленькой на этот раз. Поземкой.

Скучно без футбола.