Побывал на открывшейся станции «Зорге». Народу сегодня совсем мало. При выходе из поезда на платформу, как только затихает гул отъехавшего состава, сразу становится слышен многоголосый собачий лай. Войдя в вестибюль станции и поднявшись по эскалатору вверх, пошел на выход в сторону ул. Зорге. Лай не утихал. В переходе, с левой стороны, если посмотреть вниз, можно увидеть участок с собачьими вольерами. Отсюда и подавали голоса обитатели этих вольеров.
От станции до стадиона сосем недалеко, в теплое время года, если идти через парк, то и еще ближе. :-) Но что-то возникают сомнения по поводу пропускной способности данного сооружения в дни аншлаговых матчей. Опасаюсь, что будет, как раньше со станцией «Ленинские горы», которая во время футбольных матчей просто закрывалась.
Собачьи домики
— Для многих армейских болельщиков появление Карпина в «Спартаке» было неожиданным, ведь на страницах «Спортивной Москвы» П. Ф. Садырин говорил: «Пытаемся возвратить в команду Карпина».
В. Карпин: Когда играл за «Факел», был у меня такой разговор с Садыриным, он спросил, не хотел бы я играть в высшей лиге. Команда ЦСКА шла в лидерах. Я ответил, что не против. На этом разговор у нас закончился, и больше я Садырина не видел. В это время предложили играть в «Спартаке», и я согласился.
Отрывок из интервью В. Карпина опубликованное в программке к матчу ЦСКА -«Спартак» 29 апреля 1991 года
Станция «Зорге» откроется на Московском центральном кольце в пятницу, сообщили «Интерфаксу» в четверг в пресс-службе Московской железной дороги.
Традиционнная разминка команды ЦСКА в день матча.
25 лет назад, 2 ноября 1991-го, завершился последний чемпионат СССР по футболу.
Новый выпуск фоторубрики посвящён наставнику «Спартака-2» и экс-защитнику «Спартака» и ЦСКА Евгению Бушманову.
@mikamo,
«У меня было ощущение, что я смотрю кино, честное слово! Что это вообще не со мной. Что я попал в киноформат даже не 3D, а какой-то 10D. Гимн Лиги играет, Фергюсон в нескольких метрах командой руководит, Дзагоев счет открывает… Нет, конечно, мы серьезно готовились к матчу, анализировали, выбирали тактический рисунок. Но вот не чувствовал я себя полноправным участником процесса. Я был как зритель, который попал внутрь событий.
…
С Фергюсоном мы даже взглядом не пересеклись, он смотрел куда-то в сторону. Он не мог знать меня визуально — а не буду же я выбегать и говорить: „Здравствуйте, я ваш коллега, давайте руки пожмем!“ Как-то сразу он ушел и после игры. Впрочем, о чем я в тот момент совсем не думал, так это о рукопожатии с Фергюсоном. Я был разочарован тем, как все закончилось. Никто же не знал, что очко станет золотым для выхода ЦСКА в плей-офф Лиги…»