Павел Садырин – тренер-победитель

Этот человек подарил нашему городу один из самых больших праздников за его послевоенную историю. Многие из старых болельщиков 21 ноября 1984 года, в день, когда «Зенит» стал чемпионом, плакали от счастья, шепча: «Теперь можно и умереть».

Он воплотил в жизнь мечту миллионов

«Зенит» – чемпион, и это – не сны, Садырин – лучший тренер страны!» – эту немудреную речевку сложили в незабываемом 1984-м, позднее к ней добавилась другая: «Самый лучший тренер в мире – Павел Федорыч Садырин!».

Наверное, мне в жизни повезло – удалось увидеть любимую команду сильной, умеющей красиво играть и убедительно побеждать. Руководил ей совсем тогда молодой наставник, которого весь город ласково звал Пашей. Садырин был капитаном, вожаком «Зенита» первой половины 1970-х. Затем стал правой рукой Юрия Морозова, приведшего ленинградскую команду к первым в ее истории бронзовым медалям. После ухода Морозова, в 1983-м возглавил «Зенит».

Всего через год команда выиграла золото, подарив городу настоящий праздник. Все игроки чемпионского состава единодушны – без Садырина этой победы не было бы. Павел Федорович сумел раскрепостить, дал им поверить в свои силы… И «Зенит», заиграв легко и раскованно, сумел добиться успеха, о котором мечтали несколько поколений питерских болельщиков.

Пять лет как Садырина нет с нами. Со временем понимаешь, что он был уникальным человеком – такое сочетание тренерского мастерства, дара психолога, огромного обаяния простого русского мужика и характера прирожденного победителя мы встретим нескоро, если встретим вообще.

Паша на поле был по-хорошему злым

О Павле Садырине – игроке вспоминает его друг Алексей Александрович Стрепетов, ныне старший тренер дубля «Зенита». «Когда я пришел в «Зенит» в 1967 году, то Садырин уже был одним из ведущих игроков команды. Лидером. Причем не только лидером по игре, но и лидером по жизни. За ним всегда тянулись.

Садырин как игрок, по моему мнению, без проблем вписался бы в современный футбол. Паша – я его всегда звал Пашей – обычно играл в полузащите на фланге, но мог выйти и в защите, причем ему все равно было, где играть – слева или справа. Мог всю «бровку» закрыть, выносливости у него хватало на весь матч. Был период, когда возникла необходимость сыграть последнего защитника, поставили на эту позицию Садырина, и он отлично справился – игру читал превосходно.

Паша был силен в отборе мяча, ему удавалась персональная опека ведущих игроков соперника. Авторитетов на поле для него не было, он сам был для кого хочешь авторитет. Поэтому самым громким знаменитостям тех лет, например спартаковцам Осянину и Хусаинову, тбилисцу Асатиани, позже киевлянину Блохину, приходилось в борьбе с ним нелегко. Садырин был настоящий боец, никому не уступал.

Он умел не только разрушать, он был настоящий универсал. Как крайний полузащитник часто шел вперед, взрывного рывка у него не было, но скоростные качества приличные, удар хорошо поставлен с обеих ног. Паша довольно много забивал, штрафные исполнял, подавал угловые, был штатным пенальтистом «Зенита».

Когда мы играли, то официально считались любителями. Садырин, в отличие от многих, все всегда делал профессионально. На каждой тренировке работал до устали, много занимался индивидуально, штрафные отрабатывал, пенальти. Его профессионализм проявлялся во всем, даже в том, что форма у него всегда была опрятная, бутсы начищены.

Он, кстати, первым из нас стал подбирать шипы по погоде, экспериментировать с ними, что-то ввинчивать в них. Например, однажды поздней осенью перед игрой с «Араратом» ударил мороз, поле ледяной коркой покрылось. Паша утром съездил на стадион имени Кирова, посмотрел, попробовал газон. Потом собрал у всех ребят бутсы и поехал на завод, там, на шипах на станке сделали надрезы, чтобы мы не скользили. По ходу игры, конечно, шипы забились снегом, но какое-то время мы очень уверенно держались на таком поле и «Арарат» в тот раз с крупным счетом победили.

Паша на поле был по-хорошему злым. Умел всех заводить, настраивать на борьбу, капитан был настоящий. Вспоминаю, играем с «Торпедо» в Москве. У нас в воротах стоит Саша Волошин. Идет атака москвичей, навес, Волошин выходит на перехват, и торпедовец Анатолий Дегтярев в прыжке бьет его локтем, да так, что Волошин с мячом в руках влетает в ворота и не может встать, врачи его долго приводят в чувство. А судья, как ни в чем не бывало, засчитывает гол, несмотря на все наши споры. Тогда Садырин сказал: «Больше играть не будем. Будем драться», и мы дрались в тот вечер.

Команда у нас была очень неплохая, несколько человек в сборные приглашались, в первую, в олимпийскую – Голубев, Булавин, Деремов, Загуменных, Гончаров, Зинченко. Голубева неоднократно приглашали в киевское «Динамо». Загуменных до своей травмы считался вторым в стране крайним защитником после спартаковца Ловчева. Но нам каждый раз чего-то не хватало для того, чтобы подняться выше, чем пятое или шестое место. В 1974 году мы почти весь чемпионат шли на втором месте за киевским «Динамо», но в решающий момент несколько матчей проиграли. На своем поле в Ленинграде мы очень редко уступали, а на чужих полях как-то терялись.

Наверное, нам не хватало такой уверенности в себе, как у Садырина, его жажды побеждать. Он терпеть не мог проигрывать, во что бы ни играл – в шашки, бильярд, настольный теннис. Не зря один специалист в то время сказал, что «Зенит» был бы идеальной командой, если бы в нем играли одиннадцать Садыриных.

Садырин-тренер ставил максимальные задачи

Паша закончил играть в 33, мог бы еще выступать – чувствовал себя отлично, ни килограмма лишнего веса, никаких проблем с поддержанием формы. Я был уверен, что он станет тренером. Садырин всегда вел конспекты занятий, особо отмечал для себя те упражнения, что ему были интересны. У нас ведь несколько тренеров сменилось, у каждого он почерпнул что-нибудь.

К тому же он всегда опекал в команде молодежь – помог освоиться в «Зените» Жоре Хромченкову, Юре Загуменных. Садырин и по жизни всегда был готов помочь, посоветовать, причем и в житейских делах. Часы сломались – часы починит, телевизор сломался – телевизор починит. Машина забарахлила – с машиной поможет разобраться. Любил фотографировать, особенно в зарубежных поездках. У меня дома в альбоме немало фото «Зенита», а Садырина на многих нет, потому что он сам снимал.

Рыбалку очень любил – мы с ним много рыбачили. Грибы любил собирать.

Садырин был смелым человеком. Все, наверное, знают, как он спас тонущего мальчика в пруду рядом с базой в Удельной, как в Баку вместе с ребятами женщину из затопленного подвала гостиницы вытащил. Думаю, что если был бы пожар, то он и в огонь не побоялся броситься. И гордый, уверенный в себе. Я не могу себе представить, чтобы Паша к кому-нибудь пошел о чем-то просить, унижаться.

Он не любил лицемерия, фальши. Мог вспыхнуть, не сдержаться, сказать в лицо человеку, что о нем думает. У него никогда не было заранее заготовленных речей. Поэтому многие на него обижались.

Тренер Садырин всегда ставил самые серьезные задачи. Знаете, многие тренеры довольны тем, что есть, наверх не стремятся. А Садырин взял «Зенит» и выиграл золото, потом пришел в ЦСКА и с ним выиграл все – и Кубок, и чемпионат. Он и со сборной ставил высокие задачи, и с ЦСКА работал до последнего дня, потому что очень хотел выиграть, чего-то добиться».

Осталась память

Человек живет до тех пор, пока его помнят. Остаться в памяти потомков удается не многим. Скольких писателей, актеров, спортсменов, чья слава некогда гремела, успевают забыть при жизни.

Павла Федоровича Садырина не стало в первый день зимы 2001 года. О том, что Садырин неизлечимо болен, тогда знали многие. Но все же весть о его кончине стала ударом. Журналисты, бывшие футболисты, болельщики звонили в тот вечер друг другу, делясь печальной новостью. На всех, как пел Высоцкий, «будто холодом подуло».

Умер не просто знаменитый тренер и футболист. В тот день стало с пронзительной ясностью понятно, что наш город – Ленинград-Петербург – потерял частичку своей истории, своей славы. Ведь Садырина знали и любили все. Даже старушки-блокадницы, никогда в жизни не бывавшие на стадионе, знали, кто такой Павел Федорович. Футбол ведь не просто вид спорта, пусть самый популярный, футбол – это социальное явление.

С уходом из жизни Садырина настала пора прощаться с некоторыми вещами, которых прежде не ценил. С переполненным стадионом имени Кирова, рев трибун которого был слышен аж в Кронштадте. С чувством причастности и к успехам, и к неудачам команды, в которой футболисты играли не за деньги, а, как шутили их коллеги, «за Медный всадник» и искренне пели: «Я счастлив, что я ленинградец, что в городе славном живу».

«Зенит» тех лет был одним из символов нашего мира, мира под названием Ленинград, таким же как, например, Большой драматический театр Георгия Товстоногова. От великого театра остались записи спектаклей, пусть не всех. А что осталось от «золотого» «Зенита»?

Осталась память. И благодарность за эти светлые воспоминания людям, что подарили нам 21 ноября 1984 года настоящий праздник. Праздник, который ждали очень и очень долго, почти всю жизнь. Некоторые старые болельщики в тот день плакали, шепча: «Теперь можно и умереть». Игроки и их молодой тогда тренер стали настоящими героями, почти богами.

Конечно, Садырин с успехом работал в Москве. Привел в последний год существования СССР ЦСКА к победам в чемпионате и Кубке страны. Армейские болельщики тоже его любят, но все же это другая история.

Как его боготворили в Питере! Наверное, в нашей стране ни одному тренеру так не верили. Когда Садырина осенью 1996-го изгнали из «Зенита», в его защиту прошла демонстрация болельщиков – ее никто не организовывал, они собрались, пусть это прозвучит банально, по зову души.

До 1 декабря 2001 года тысячи петербуржцев – не только болельщиков, а и тех, кто не слишком интересуется футболом, надеялись на еще одно, последнее возвращение Садырина в «Зенит». Хотелось вновь пережить счастливые мгновения, хотелось вновь прокричать «Самый лучший тренер в мире – Павел Федорыч Садырин»…

Досье «90 минут»»

Павел Федорович Садырин (18 сентября 1942 – 1 декабря 2001).
Выступал за команды «Звезда» (Пермь) – 1959-64, «Зенит» (Ленинград) – 1965 - 1975. В чемпионатах СССР – 333 матча, 37 голов. Капитан «Зенита» (1970-1975). Включался в список «33 лучших» (1965, №3), играл за вторую сборную СССР.
Тренер «Зенита» – 1978-82, главный тренер «Зенита» – с 1983-го – по июль 1987-го, с декабря 1994-го – по ноябрь 1996-го, «Кристалла» (Херсон) – 1988, ЦСКА (Москва) – с 1989-го – по июль 1992-го, с января 1997-го по июль 1998-го, июля 2000-го по октябрь 2001-го, сборной России – с июля 1992-го по июль 1994-го, «Рубина» (Казань) – 1999, сборной Узбекистана – с февраля по июнь 2000-го.
Заслуженный тренер России (1985). Под его руководством «Зенит» впервые стал чемпионом СССР (1984), завоевал Суперкубок СССР (Кубок сезона) – 1985. ЦСКА выиграл серебряные медали (1990), сделал дубль, завоевав золотые медали и Кубок СССР (1991), сборная России выступала на чемпионате мира 1994 года.