Файеры – такое же средство поддержки, как баннеры…

Корреспондент «СС» пообщался с одним из болельщиков ЦСКА, который был на трибуне в Ружомбероке.

ВЗГЛЯД СНАРУЖИ

Два часа до начала матча. Улица, ведущая к стадиону «Ружомберок». Группа молодых людей выводит оранжевой краской из баллончика слово «CSKA» на бетонном заборе. Мимо медленно проезжает полицейская машина. Страж порядка строго грозит хулиганам пальцем. Те смеются и идут дальше.

Полчаса до матча. На поле разминаются футболисты. Рядом со стадионом – зарево. Горят файеры. У болельщиков, еще не попавших на стадион, тоже своя разминка.

ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ

Знакомьтесь: Олег, болельщик с 30-летним стажем. Достаточно состоятельный, чтобы позволить себе путешествовать по Европе за любимым клубом. Даже на следующий день после игры, за которой он наблюдал из армейского сектора, одет в футболку ЦСКА. Тему разговора подхватывает сразу. Слово – ему, очевидцу.

О ЦЕЛЯХ

– Я еду на выезд не для того, чтобы смотреть футбол. Это я могу сделать и дома, по телевизору. Я еду, чтобы поддержать команду. У этих молодых ребят, которые бросали на поле файеры, точно такая же цель.

Когда зажигаются файеры? Перед игрой, после гола, в конце матча. А еще – в те моменты, когда у команды не идет игра. У фанатов есть такой прием: бросить файер на поле, если команда «плывет», как это было, например, в Мидтьюлланде. За время возникшей паузы игру часто удается перестроить.

Файер – точно такое же средство поддержки, как речевки или баннеры. Только гораздо более красивое. Другое дело, что файеры не стоит бросать на поле. Но, если быть откровенным, во время игры с «Ружомбероком» на газон упало всего три или четыре файера. Инициатору «сброса», кстати, сразу же серьезно досталось от коллег-фанатов. То же самое случилось с тем умником, который вздумал бросить в полицейских кресло. Одно-единственное, больше этого не допустили. Да и то было ответом на применение брандспойта.

О МИНУТЕ МОЛЧАНИЯ

– Я вам откровенно скажу: я сам не слышал о том, что объявлена минута молчания – и тем более по какому поводу. Вы представляете, какой шум стоит в фанатском секторе перед игрой? Объявлений диктора просто не слышно.

Я догадался обо всем, когда увидел стоящих в центральном круге игроков. Но ведь среди болельщиков были и те, кто просто стоял спиной к полю, пытаясь завести товарищей.

О МЕРАХ БЕЗОПАСНОСТИ

– В Ружомбероке, как и во многих других небольших городах, оказались просто не готовы к тому, что может произойти. Да, перед игрой фанатов обыскивали, но что это был за обыск? Похлопывание по карманам.

Кто пронес дымовую шашку – не знаю, но это точно не было спланированной акцией, скорее – личным порывом отдельных энтузиастов. После игры полицейские вычислили пару-тройку человек, которых хотели забрать в участок. Не дал Гинер, который лично гарантировал, что после игры с русскими болельщиками не будет никаких проблем. Так и вышло. Ни одной драки в Словакии не случилось.

О ГИНЕРЕ

– Евгений Леннорович дважды приходил в сектор, разговаривал с фанатами. Первый раз – когда судья увел команды с поля. Второй – в конце матча, когда снова вспыхнули три файера. Да, в этом случае Гинер повел себя как настоящий мужик. Но почему Гинер этого не предусмотрел? Возможно, это не его задача, но в клубе должен быть человек, который будет заниматься работой с болельщиками. А как она поставлена в ЦСКА? Никак.

Сколько ЦСКА теряет на штрафах из-за поведения своих фанатов? Несколько сот тысяч долларов? Почему бы не потратить эти деньги на организацию чартерных рейсов до городов, где ЦСКА играет выездные матчи в Лиге чемпионов? Ведь очевидно: лучше предусмотреть ситуацию, чем потом исправлять ее последствия.

С болельщиками нужно постоянно работать. Им надо постоянно напоминать: этого делать нельзя, это пойдет во вред клубу. Я сам спускался во время матча с «Ружомбероком» к молодежи, говорил: «Вы что, хотите без Лиги остаться?» Ребята лет 18–20, которые несколько дней добирались до Словакии на «собаках» (на поездах. – Прим. ред.), делали круглые глаза – до них это доходило только в этот момент. Но не до всех можно «достучаться» во время матча. Хотя бы потому, что не все приходят на стадион трезвыми. Это нужно делать раньше.