Александр Ярдошвили: Спасал не только футболистов…

АЛЕКСАНДР ЯРДОШВИЛИ. Он 20 лет работал врачом в «Локомотиве», три года в ЦСКА. А начинал в далеком 1980‑м, когда уехал в одесский «Черноморец» и в 25 лет стал самым молодым футбольным доктором в командах мастеров Советского Союза. Сейчас у него временная пауза, которая и позволила нам встретиться. Оказалось, прекрасный врач еще и удивительный рассказчик!

«НЕТ ПОКАЗАНИЙ, ЧТО ИГНАШЕВИЧ СКОРО ЗАКОНЧИТ»

— Чем занимаетесь?

— Пока частная практика, лечу спортсменов. Но идеальный вариант — работа в футбольном клубе премьер-лиги. Найти ее непросто, всего 16 команд. На живое место не пойдешь, не скажешь: «Этого человека уберите, возьмите меня».

— Почему ушли из ЦСКА?

— По профессиональным качествам претензий не было. Просто не продлили контракт. Появился новый человек, который, как показалось руководству клуба, мог усилить работу медико-биологического направления. Взяли доктора Резепова, у которого был перерыв, а до этого он работал в «Динамо». Жаль было расставаться. Простились по-дружески, у меня великолепные отношения с руководством ЦСКА, тренерами, футболистами.

— Возвращение возможно?

— Мне бы очень хотелось!

— Какой уход переживали сильнее — из «Локо» или из ЦСКА?

— Нынешний. Тогда знал, что перехожу в ЦСКА. Сейчас тоже были договоренности с одним московским клубом, общался с тренером, но в последний момент не сложилось.

— Когда вы были в ЦСКА, хвалили Понтуса Вернблума, говорили, он настоящий гладиатор.

— Запредельные бойцовские качества, характер, сила воли! Из тех, с кем работал, такие же Вадим Евсеев, Лима, Дмитрий Сенников, Геннадий Нижегородов, Сергей Игнашевич, Сергей Гуренко, Олег Пашинин, Сергей Овчинников. Железные люди!

— Скажите как врач, до скольких лет сможет играть Сергей Игнашевич?

— Сейчас нет никаких показаний, на основании которых можно сказать, что Игнашевич скоро закончит. Стал медленнее? Не замечал. По мне он полностью соответствует уровню премьер-лиги и сборной России. Хорошая наследственность, спортивное здоровье, выполняет все советы доктора и физиотерапевтов.

— Футбольный врач — расстрельная должность? Например, приходит к вам тренер и спрашивает, может ли не вполне здоровый игрок участвовать в ближайшем матче.

— Ни один доктор не разрешит этого только потому, что просит тренер, а футболисту надо лечиться. Да и сами игроки сейчас в медицине подкованы. Многие иностранцы в курсе новых методик реабилитации, фармакологии, восстановления, из наших великолепно в этом разбираются братья Березуцкие, Игорь Денисов, Игнашевич, Самедов, Тарасов.

2001 год. База «Локомотива» в Баковке. Защитник Игорь Чугайнов на приеме у врача Александра ЯрдошвилиИсточник: Фото из личного архива

«ЕВСЕЕВ МЕНЯ ОТТОЛКНУл: «ДОК, БУДУ ИГРАТЬ!»

— Как в 2012 году уходили из «Локомотива»?

— Тоже никаких претензий не предъявляли. Президент клуба не продлила контракт. За 2−3 месяца до конца сезона знал, что так будет, и вел переговоры с ЦСКА. Последние полгода в «Локо» работал руководителем медицинского департамента, после ухода Эдуарда Безуглова курировал всю медицину.

— Почему не продлили?

— Появился человек, который больше устраивал руководство.

— Случалось, что травмированного игрока выпускали на поле на уколах?

— Не верьте, что футболист играет на уколах, когда ему нужны операция или лечение. Их делают, только чтобы снять боль, воспаление.

— А Вадим Евсеев в книге признается, что было дело.

— Евсееву помогали не уколы, а его воля и желание. Во время матча мог не понять, насколько серьезное повреждение — гиперхарактер плюс низкий болевой порог. Был случай, когда он получил серьезную травму колена, но оттолкнул меня: «Док, буду играть!» и еще сорок минут отбирал мячи, пластался в подкатах! За карьеру три серьезные операции, но на поле в пух и прах разносил своих и чужих.

— Пименов рассказывал, как ему в «Локомотиве» ногу обкалывали.

— Пименов — смелый волевой футболист. Сезон заканчивался, оставалось три-четыре игры. У него проблема с паховыми кольцами, но, соблюдая определенные методики, с этой травмой можно было доиграть. Тренеры, футболист и врач обсудили, можно ли дотянуть до конца, а потом сделать операцию. Пименов согласился потерпеть и доиграл. Ему ввели противовоспалительный препарат, который снял боль.

— О мнительности Марата Измайлова легенды ходят! Тот же Евсеев рассказывает: Марат ложился спать здоровым, просыпался с мениском.

— Про мениск — это интертрепация (смеется). Но у Марата были ситуации, когда он уходил отдыхать в комнату здоровым, а утром просыпался с той или иной проблемой, которая не позволяла ему играть. За ночь многое может случиться: подъем температуры, изменение работы кишечника — это жизнь. Марат и половины таланта не реализовал. Совершенно потрясающая ловкость, скорость, техника! Я мало у кого видел такую скоростную работу с мячом.

Однажды Марат восстанавливался в Германии, познакомился с каким-то «лекарем». Тот покрутил ему голеностоп и, как считается, вылечил. Хотя проблема осталась.

2010 год. Врач «Локомотива» Ярдошвили, его «пациент» Майкон и Вагнер Лав из ЦСКА, в который Ярдошвили уйдет спустя два года. Фото Эдуарда Смирнова

40 МЕТРОВ ДМИТРИЯ СЫЧЕВА

— Были футболисты, от которых вам хотелось спрятаться? Ныли, таблетки просили.

— Обиора. Хороший игрок, но каждый день посещал врача с просьбой что-нибудь дать. Все футболисты в тренажерном зале час готовились к тренировке, а после нее еще час восстанавливались: баня, бассейн, массаж. Обиора ничего этого не делал, хотя очень расположен к определенным травмам. Я ни разу не видел его в бассейне. Приходил, говорил: «Pain», то есть «боль» — и все. Тут уже с нашей стороны включались всякие хитрости, хотя делали вид, что верили. Но у Обиоры, как ни странно, не было ни одной серьезной операции.

— Самый яркий пример, когда талантливый футболист сломался и не вернулся.

— Олег Гарас. Он же рос в одном интернате с Андреем Шевченко, они играли за одну команду. Шевченко — талант, но Гарас мог достичь такого же уровня. Травма крестообразной связки на одном суставе, а ровно через девять месяцев на другом. Все! Козыри Олега — техника, скорость — пропали.

— Это судьба?

— Думаю, да. А Дима Сычев — не судьба? 2005 год, идем на первом месте, отрыв — 11 очков! Матч в Казани, мы проигрываем 1:3 и на последних минутах теряем Сычева. Вратарь схватил его за голеностоп, а нога пошла вперед. Скоро в Раменском и тоже на последних минутах теряем Дмитрия Лоськова. Фантастическая была связка — вместе каждый становился в два раза сильнее, чем по отдельности. 11 очков растаяли на глазах. И в том же году не попадаем в Лигу чемпионов! В Вене «Рапиду» не забивали с трех метров Лебеденко, Самедов, Лима. 1:1. А дома пропускаем на 84‑й минуте и вылетаем. Катастрофа!

Сычев, кстати, вернулся в футбол, играл хорошо. Вспомните его рывок в 2007 году в финале Кубка против «Москвы». Дополнительное время, 39 градусов в тени, синтетика «Лужников», а он на 120‑й минуте пробежал 40 метров и прострелил на О’Коннора. Тогда, конечно, команда была полностью обезвожена.

— Как вы их восстанавливали?

— Помогло фантастическое ощущение радости и запредельные положительные эмоции! Вползали в раздевалку, им на голову выливали шампанское — и они тут же восстанавливались (смеется).

Заза Джанашия — один из самых ярких игроков «Локомотива» 1990‑х годов. Фото Эдуарда Смирнова

«ЗАЗА, СУЛУГУНИ ТЕБЕ МОЖНО, НО ЧЕРЕЗ ГОД»

— Кому в «Локомотиве» доставалось за вес Зазы Джанашия?

— И нам, докторам, тоже. Он из отпуска «привозил» 8−10 килограммов. Их невозможно быстро скинуть. А Юрий Палыч требует, иначе Зазу невозможно к сезону готовить. Я говорю: «Он просто умрет и все!». Чтобы не умер, разбили задачу на отрезки, составили таблицу — на первом сборе в Италии убрать, скажем, пять килограммов.

Джанашия ел отдельно, рядом сидел человек, за ним следил, чаще всего я. Дали ему рукколу с помидорами и моцареллой. А Заза по-русски говорил не очень: «Что это? Гусениц какой-то, кинза хочу! Док, дай мне спокойно покушать. Завтра выйду, порву всех». — «Как ты порвешь? Тебя в состав не поставят». Уговаривал его: «Едим в основном утром и в обед».

Но он же не может есть одну траву! Чтобы не ошалел от этой рукколы, клали ему кусок мяса с кровью и раз в день углеводное питание, чтобы тренироваться мог. Съедал и спрашивал: «Это все?» — «Заза, нам завтра нужен вес 79,5. А сегодня у тебя 81». Про штрафы уж и не напоминал. Он, кстати, насчет этого щедрый был, всегда платил. «Слюшай, я ем только этот гусеница и все деньги отдал!» — «Заза, не надо деньги, ты ночью, пожалуйста, не жри!» — «Че я там ел? Слюшай, ты грузин или нет?» — «Я грузин, но мы с тобой в игровой вес не попадаем».

Заза — хороший парень, футболист прекрасный. И неординарный человек, он даже не понимал, чего мы от него хотим: «А сулугуни жареный можно?» — «Можно, но через год». — «А это что за фигня?» — «Моцарелла». — «Г…о этот твой моцарелла! Длинный дай!» — «Спагетти?»

Рядом местный официант Бруно: «Вы ему положили, как ребенку!». Геннадий Олегович Логофет мне тихонько переводит. Заза: «Док, официант про меня говорит?» — «Да, мол, жрешь ты много!» Заза его за руку: «Ты охренел?».

— У Джанашии была тяжелая травма в 1999‑м, когда «Локомотив» с «Лидсом» играл.

— Защитник Радебе ему сустав чуть ли не под землю загнал. Порвал связки, капсулу сустава. А Заза кричит: «Док, буду играть!» — «Уходим отсюда». — «Куда уходим? Давай лед!» — «Зазочка уходим, носилки несут». — «Убери их на хрен — меня по телевизору показывают, а я лягу тут!» Вышли к бровке. Показываю своим — замена. А он водички попил и побежал! Смотрю на него и думаю: «Я, наверное, с ума сошел? Там через гетры видно, как ногу раздуло». Первое касание мяча, он ногу вывернул, чтобы ударить, и упал. Но какой характер — невероятно быстро восстановился! Три месяца лечиться надо, он поправился через полтора.

Май 2015 года. С мэром Москвы Сергеем Собяниным на вручении звания «Заслуженный врач России»Источник: Фото из личного архива

МЕФИСТОФЕЛЬ С АССИСТЕНТКОЙ

— У вас были конфликты с тренерами?

— Только с Малофеевым в московском «Динамо». Он, кстати, потом извинился. Готовимся к Ташкенту, он назначил тренировку на 12 часов дня. А в Москве жара, 35−37 градусов! Смотрю — футболисты теряют вес, чувствуют себя паршиво. Ну не бывает адаптации к жаре! Сам-то он на теннисную вышку залезал, а там — крыша, тень. Зашел к нему: «Эдуард Васильевич, давайте время поменяем». — «У нас Ташкент впереди, ребятушки-то наши — сталь! А ты завалишь нам все дело». На следующий день приезжаю — двухразовая тренировка! Захожу к Малофееву, он: «Мы тут посовещались, не единомышленник ты с нами. Давай, Эдуардыч, дуй в ЦС, нам не по пути». Так что вы думаете? В Ташкенте 0:3 проиграли и потом следом дома с Минском 0:2.

— Много повидали аферистов, которые предлагали услуги нетрадиционной медицины?

— Есть на эту тему история. Середина 1980‑х. Позвонили из руководства Центрального совета «Динамо», сказали, что направили к нам на базу специалиста. С формулировкой: «Нестандартными методами усилить игровой потенциал футболистов». Ждем. Въезжает 21‑я «Волга», из нее выходит человек с внешностью Мефистофеля — нос крючком, борода. А из другой двери — совершенно очаровательная девушка намного моложе его. Сразу понял — она с ним в очень близких отношениях. А женщин не должно быть на базе! Пошел к Малофееву: «Эдуард Васильевич, к нам бригада с очень красивой девушкой». Он пошумел, но, учитывая, что это воля в ЦС, их разместили.

Мефистофель с ассистенткой что делали — выхватывали футболистов, вели к себе и проводили психологические беседы, хиромантийные мероприятия — пролетел шар, не пролетел. Я на второй день сказал — аферисты. Предлагали игрокам предсказать следующую травму, совсем уж бред! Более того, они еще и в ЦС ездили, там кого-то врачевали.

Ели три раза в день и еще потребовали в номер изюм, орехи, мед, курагу — все, что связано с определенной деятельностью. По ночам кричали так, что их соседи Добровольский, Колыванов, Адамас Соломонович Голодец чуть с ума не сошли. Голодец спрашивал: «Док, что за фигня, они что делают-то?» — «У них, Адамас Соломоныч, сегодня орехи». — «Да я понимаю, но их надо гнать в шею».

Жили на базе около двух недель. Пока Малофеев не закричал: «Выгоняй их к чертовой матери!» — «Как это сделать?» Два дня упирались, орехи доедали. Еле выпроводили.

— Расскажите, как вы по Москве на «скорой помощи» ездили.

— В «Локомотиве» во времена Валерия Филатова приобрели в Германии реанимобиль. Для чего он необходим? Футболист, условно, падает на тренировке, кричит. Нужно ехать на снимок, а тогда уже начинались пробки. Купили эту машину, после чего я только коврики резиновые в ней менял. Один коврик Родолфо от страха ногами «изжевал» весь — ехали не просто по встречке, а по встречному тротуару на проспекте Мира.

Потом в клуб бумага пришла, что в центральном ГАИ все завешано фотографиями этой машины с нарушениями. Мол, «скорая» зарегистрирована на клуб, а так нельзя. Хотя я и нефутболистов тоже спасал. Если авария, мимо же не проедешь.

— Много жизней спасли?

— Мне казалось, много. Но это давно было, по молодости, когда на «скорой» работал и в реанимации.

— На поле хотите вернуться?

— Да, первые секунды общения с игроком, получившим болезненный удар, дорогого стоят. Мгновенно разобраться, оказать помощь — этого мне не хватает…