Корреспондент «СЭ» случайно познакомился в Бразилии с другом детства нападающего ЦСКА Витинью, благодаря чему смог посетить одну из фавел Рио-де-Жанейро.
Прилетев в Рио, я даже и представить не мог, что уже через два часа буду разгуливать по фавеле, да еще и в компании человека, чье детство прошло бок о бок с нападающим армейцев.
За эту встречу я должен благодарить судьбу, которая подарила мне в аэропорту добродушного таксиста Жилсона. Услышав о моем желании посетить фавелу, он почесал затылок и позвонил дочке, которая несколько месяцев назад вышла замуж за выходца из беднейших кварталов Рио.
***
Так мы и познакомились с Берги. Но я бы, конечно, ни за что на свете не заговорил с ним о Витинью, не обнаружь случайно на его машине наклейку с эмблемой «Ботафогу» — клуба, где талантливый футболист вырос и откуда перешел в ЦСКА.
— Берги — страдалец! — рассмеялся Жилсон.
— Почему?
— Да ведь его «Ботафогу» чаще проигрывает, чем побеждает.
— Ничего, — сказал я. — Зато растит такие таланты, как Витинью.
Берги, до того сидевший хмуро, приободрился и показал большой палец:
— Витинью — мой друг. Мы провели вместе все детство.
После этих слов он достал телефон и похвастался фотографией, на которой Витинью стоит в обнимку с его сыном.
***
Фавела, где родились Берги и Витинью, называется Алемау. Она начинается на равнине и уходит в гору, как и множество других в Рио. Преодолеть подъем пешком — сложно, поэтому на узких улочках в чести мотоциклы и мотороллеры. Еще одним средством передвижения служит лошадь.
Дома в массе своей — покосившиеся лачуги, сбитые кое-как из всего, что было доступно в момент возведения. Смотреть на эти жилища без содрогания невозможно. И, кажется, даже певец деревенской неустроенности Сергей Есенин покинул бы эти места без вдохновения.
***
Мы поднимались все выше. Прямо перед нашими носами какой-то гостеприимный житель фавелы достал пистолет. Жилсон вдавил педаль газа так, что я едва не вылетел в окно. А немного придя в себя, прочел на стене дома: «Покойся с миром, Кайу».
— Что с ним случилось?
— Полиция застрелила, — вздохнул Берги. — Но он не был преступником. Это произошло во время одной из акций протеста.
***
Достигнув пика Алемау, мы спешились. Здесь, на самой вершине фавелы, расположился полицейский участок. Стражей порядка очень много, и все они наготове — в бронежилетах, с огромными автоматами наперевес.
Я подошел к ограде, откуда открывался обзор. Вот они эти неопрятные домишки с высоты птичьего полета. А между ними вклинился домашний стадион «Ботафогу» под названием «Энженьяу», где еще недавно блистал Витинью.
У ограды четыре полицейские машины. А по левую руку на стене очередная страшилка: «Иисус не сберег Батисту».
***
Над головой, между тем, вовсю свистели фуникулеры. Это вагончики, предназначенные для перевозки жителей фавел. Как уже было сказано, беднейшие кварталы Рио расположены на приличной высоте — взобраться туда пешком сложно.
Для местных жителей проезд стоит 1 реал (полдоллара), для туристов, которые иногда наведываются сюда в компании аборигенов, — 5.
Только прокатившись в фуникулере, рассчитанном на шесть человек, понимаешь, насколько необъятны фавелы Рио. На карте со схемой движения, вывешенной в каждой кабинке, станций больше, чем в питерском метро.
Мы, правда, ехали (или летели — как кому угодно) по самой короткой ветке всего из пяти остановок: Адеус, Баиана, Алемау, Итараре и Палмейрас. На вагончиках этой линии можно прочесть трогательный текст: «Палмейрас — ты навсегда в наших сердцах». В данном случае, если кто не понял, речь о районе Рио, а не о футбольном клубе.
***
— Фуникулеры появились года три назад, — рассказывал Берги, пока мы парили над Алемау.
— Получается, Витинью их уже застал?
— Конечно. А вот, кстати, стадион, где мы играли с ним сутки напролет.
Я посмотрел вниз. Стадиончик крохотный.
— 11 на 11 играли?
— Нет. 8 на 8.
— И Витинью, наверное, был сильнее всех?
— Да. Бывало даже, перед голом всю команду обводил.
— А вот в ЦСКА он — звезда запаса…
— Серьезно?! Почему?
— Конкуренты просто сильнее. Тренер дает ему шанс, но он им не пользуется. Выходит на поле в конце матча и…
Я усиленно изображал ногами дриблинг.
— Все ясно. Без головы играет, да? — стукнул себя по макушке Берги.
— Именно.
— Ну ничего, вот увидите, он прибавит.
— Кто-то еще из друзей детства, кроме Витинью, стал профессионалом?
Берги задумался.
— Нет, пожалуй, только он.
— Давно с ним общались последний раз?
— Около года назад. Он обещал приехать в Алемау в июле.
— Как к нему относятся в фавеле?
— Его тут уважают даже бандиты. А как иначе? Он же профессиональный футболист!
— Иногда возникают слухи, что Витинью может вернуться «Ботафогу».
— Вряд ли. У «Ботафогу» очень мало денег.
— Родители Витинью все еще живут в Алемау?
— Насколько мне известно, нет. Витинью увез их отсюда. Он вообще очень любит свою семью. Недавно, например, оплатил брату учебу.
— Молодец!
— Да, парень он отличный. Дружелюбный, добрый, всегда готов прийти на помощь.
— Что ж, если вдруг я увижусь с Витинью раньше, обязательно передам ему от вас привет.
— Да-да, скажите, это тот самый Берги, с которым он все детство играл в футбол.
***
Когда фуникулер спустил нас на равнину, Берги попрощался, сел в машину и уехал. Он уже несколько лет не живет в Алемау, хотя работает здесь — в одном из баров.
А я поблагодарил за все Жилсона и отправился к океану. Подумал, может, там рассекают волны друзья Вагнера Лав или Веллитона?
Александр СПИВАК