Валерий Газзаев: «Не помню, чтобы кто-то приезжал в ЦСКА за „длинным долларом“

Футбольный клуб ЦСКА в начале века стал первой удачной остановкой для целой группы легионеров из дальнего зарубежья. Опытом работы с ними делится главный тренер армейской команды в 2001 — 2003 и 2004 — 2008 годах.

— Почему многие футболисты, впервые покинувшие родину, достигли звездного уровня в России именно в ЦСКА?

— Счастье для тренера, когда в его распоряжении оказываются молодые, талантливые футболисты, стремящиеся реализовать себя в своей профессии по максимуму. Я не помню игроков, которые приезжали бы в ЦСКА исключительно за «длинным долларом». И бразильцы, и Красич, и Олич с Ярошиком ставили перед собой высокие спортивные цели. Поэтому их мастерство в нашем клубе росло как на дрожжах, и все они стали игроками национальных сборных.

— Но, наверное, не каждый из них с ходу вписывался в игру ЦСКА, адаптировался в коллективе?

— Срок адаптации действительно у каждого был свой, но отличался не сильно. Все они с первых дней начинали много, добросовестно работать, и мне, да и всему тренерскому штабу было с ними легко. Вообще, если клуб приглашает стоящего игрока, вопрос адаптации не становится самым главным. Да, представители разных стран приходили к нам со своим менталитетом, но я не могу вспомнить проблем с адаптацией ни у Жо, ни у Вагнера Лав, ни у Ярошика, ни у Красича. А Олич так вообще как будто всю жизнь играл в ЦСКА.

— Вероятно, заслуга в этом и селекционеров клуба, тщательно изучавших перед приглашением не только игровые, но и человеческие качества легионеров?

— Безусловно. Селекционная служба ЦСКА, на мой взгляд, одна из самых успешных во всей Европе. Ее отличает умение разглядеть талант в молодом футболисте, который приобретается за сравнительно небольшие деньги, чтобы затем вырасти в настоящего мастера, увеличив свою стоимость в несколько раз.

— Незнание русского языка новичками ЦСКА не служило тормозом в их футбольном развитии?

— Славяне Ярошик, Красич, Олич очень быстро заговорили по-русски. Сложнее в этом отношении было бразильцам, но через пару лет и они начинали понимать своих российских партнеров, могли объясниться в простейшей ситуации. А на первых порах, да часто и в дальнейшем языковую проблему почти полностью снимало наличие в команде Максима Головлева, превосходно владеющего синхронным переводом. Особых трудностей языковой барьер мне, например, не создавал.

— Но не могли же иностранцы, привыкшие к другому укладу жизни, и вовсе не испытывать в Москве никаких проблем?

— В рационе бразильцев хватало любимой ими фасоли, хотя, конечно, им нелегко было осваивать новый распорядок командного бытия и жизни в России вообще. Они очень скучали по родным и близким. Но если уже через год все видели, с каким удовольствием, с каким сердцем играл за ЦСКА Вагнер Лав, становилось ясно, что Москва, наш клуб стали для него родным домом.

— Кто из легионеров, выступавших под вашим руководством, оставил наиболее яркий след в истории ЦСКА?

— Да, наверное, все «наследили». Одно время ярче всех блистали Карвалью и Жо, потом Вагнер Лав, болельщики больше других любили Вагнера и Олича. И Красич с Ярошиком приложили свою руку к самым большим нашим успехам.

— Случались ли у вас конфликты с легионерами и на какой почве?

— Конечно, еще сколько! Ведь в любой семье не обходится без конфликтов, и в команде это часть работы главного тренера. Каждый из наших легионеров в футболе был личностью, у всех разные характеры: у одного покладистый, у другого сложный.

— Могли бы вы привести пример хотя бы одного наиболее скандального конфликта?

— Я не сторонник выносить сор из избы и благодарен своим футболистам за то, что все наши разногласия оставались внутри коллектива. Работа тренера и футболистов творческая, каждый видит какие-то моменты на поле по-своему, и я спокойно отношусь к различию мнений между игроком и тренером в каком-то вопросе. А разрешение конфликтной ситуации было заслугой не только моей, но и всего нашего коллектива, отчего он только становился еще крепче, сплоченнее.

Павел АЛЕШИН