Валерий Газзаев: «Самая красивая игра — это счет на табло»

Встретиться с Валерием Газзаевым сейчас гораздо сложнее, чем в его бытность рулевым ЦСКА. Он постоянно в разъездах, а короткие мгновения столичной жизни настолько насыщены многочисленными встречами, что найти в них окно — дело очень сложное.

И все-таки... миссия оказывается выполнимой.

Мы сидим в маленьком уютном ресторанчике, ждем, когда нам принесут настоящие блюда кавказской кухни, обмениваемся мнениями о прошедшем туре российского чемпионата. «Только давай не будем замыкаться на армейской теме», — оговаривает Валерий Георгиевич регламент интервью до того, как я включаю диктофон.ЦСКА в том множестве всего интересного, о  чем хочется поговорить с Газзаевым — действительно далеко не центральный сюжет. А потому — обо всем и сразу.

Поработаю со сборной России

— Валерий Георгиевич, немного необычный вопрос: не устали вы уже отдыхать?
— Могу сказать совершенно четко, что нет. Как сказал однажды один мой близкий друг: «Твердо стою на ногах, часто летаю и решаю бытовые вопросы».

— Но вы же понимаете, что затянувшаяся пауза провоцирует просто массу предположений о вариантах продолжения вашей тренерской карьеры: на все вакансии и на все «живые места» в России, Европе и мире кандидатуру Газзаева уже журналисты примерили.
— Да, я даже иногда с интересом отслеживаю, куда меня в очередной раз пресса определила (смеется). Ну на самом деле, конечно, когда столько лет работаешь в футболе, привыкаешь к тому, что предположения и подобного рода информация в СМИ — это неотъемлемый атрибут профессии тренера. Я прекрасно понимаю, что всем интересно продолжение истории и что на каждый роток не накинешь платок. Слухи и домыслы будут присутствовать до тех пор, пока не настанет ясность. Но форсировать события из-за этого антуража, я, конечно же, не стану. В общем, пока сам не захочу определиться, ни одно обстоятельство меня не в состоянии на это сподвигнуть.

— Так вот когда же придет это время? Ну хотя бы приблизительно?
— (Смеется.) Вот это уже вопрос, на который я в данный момент не могу ответить.

— Ну хорошо, на данный момент вам интереснее было бы поработать со сборной командой или с клубной?
— У меня был опыт работы со сборной, который, как считаю, многое мне дал. Сегодня такого определенного ранжирования для себя не провожу: интересно и то и другое. Вопрос, наверное, в другом: смотря с какой сборной и с каким клубом работать. А что касается перспективных планов, то да, не скрываю: в будущем обязательно поработаю с нашей сборной. Есть по крайней мере очень большое такое желание и, если хотите, цель.

— Говорят, кстати, что вы в дополнение к итальянскому, которым прекрасно владеете, учите еще один иностранный язык. Можете сказать какой?
— (Смеется.) Наверное, всем нам сегодня надо потихонечку подтягивать английский. В молодости возможности такой почти не было, тогда вообще какие-либо полиглотские увлечения считались признаком плохого тона. А сейчас — наоборот. В общем, в любом случае сейчас это не помешает мне ни для культурного фона, ни для работы в будущем. Но это не связано как-то напрямую с моими планами на продолжение тренерской деятельности (если этот аспект всех интересует). В большей степени это связано с общением.

— Валерий Георгиевич, когда в межсезонье появилась информация о нешуточном интересе к вам со стороны донецкого «Шахтера», это тут же спровоцировало поток мнений, среди которых, в частности, самым распространенным было: «Газзаеву в чемпионате, где интрига вертится вокруг всего лишь двух больших команд, не будет интересно».
— Это совершенно дилетантский подход. Каждый чемпионат интересен по-своему. И английский, и испанский, и итальянский, и украинский. Говорить, что в Украине всего две команды борются за титул — неправильно. Да, киевское «Динамо» и донецкий «Шахтер» — действительно два самых титулованных и богатых клуба страны, и в какой-то степени они стоят особняком. Но разве эта ситуация исключительна? В Испании тоже две команды — совершенно особенная статья, в Англии таких чуть больше, в Италии — опять же две. В России — ну пять-шесть. А остальные из года в год решают для себя какие-то локальные задачи, периодически преподнося метрам сюрпризы. В общем, чемпионат Украины не является каким-то исключением в этом плане, и судить о его силе и привлекательности, отталкиваясь от тезиса про «всего два больших клуба» — неправильно. На мой взгляд, в любом чемпионате интересно работать, когда перед тобой поставлена какая-то глобальная задача, как во внутреннем первенстве так и на международной арене.

— Из тех предложений или так называемых «интересов», которые уже прозвучали или уже проявлялись к вам за это время добровольного отпуска, было какое-нибудь очень интересное из России, которое заставило задуматься?
— Было и есть. Но в принципе, я к каждому предложению отношусь очень внимательно, обдуманно и взвешенно. Над каждым думал, думаю, и буду думать до тех пор, пока не определюсь. Просто потому, что прекрасно понимаю: перед любой командой, которую я приму, будет ставиться только одна задача — чемпионство и последующее успешное выступление в еврокубках. Поэтому я и подхожу ко всему очень… очень взвешенно.

Вылет из еврокубков закономерен

— На ваш взгляд, то, что российские команды так неудачно выступили в еврокубках — это стечение обстоятельств или вполне предсказуемое явление?
— Могу сказать, что по всему выступлению наших клубов одно четкое впечатление создалось: мне очень понравился «Зенит». Ну а что касается вопроса, то, наверное, ничего случайного в нашей жизни не бывает. Все закономерно. Если мы имеем на выходе такой результат, то, наверное, есть у него причины либо в подготовке, либо в самих играх — тут мне трудно судить, потому что надо знать, что происходило в это время в наших командах.

— Бывает некая вторая стадия чувств: когда уходишь из команды — они одни, месяц или два спустя — другие. Ваши чувства по отношению к ЦСКА изменились?
— Нет, совершенно точно. И по-другому быть не может просто потому, что с людьми, которые продолжают работать в клубе, я много лет работал, общался каждый день, дружил. Если столько лет находишься в такой команде, то она становится тебе по-настоящему близкой. И клуб становится родным. Конечно же, я переживаю за результаты ЦСКА, за их игры. Может быть, воспринимаю это, если брать по шкале подсчета эмоции, не так, как в то время, когда находился на тренерской скамейке. Но переживаю… И это нормальное явление. Это, может быть, слабые люди злорадствуют в таких ситуациях, какая сложилась сейчас. Я считаю, что надо всегда оставаться благородным.

— С кем-нибудь из ребят, из бывших ваших подопечных виделись за это время? Встречи на улице, на каких-то мероприятиях?
— Меня долгое время не было в Москве, а их тоже, но они были немного не в тех краях, что я (смеется). Но за интервью ребят я по прессе слежу, читаю, знаю, как у них дела.

— А с вашим преемником и приятелем Зико тоже пока не случилась встреча?
— Нет, пока не виделся и с ним. Вообще, все эти разговоры вокруг о том, что, встретившись, мы с ним вдруг обязательно обсудим ЦСКА, порядком забавляют. В делах команды, думаю, Зико, как профессионал, разберется без разговора с коллегами. Поэтому, думаю, мы найдем массу других тем: поговорим о жизни, об общих знакомых (улыбается).

— Кстати, в том интервью, которое записывала с Зико в межсезонье в Турции, он отметил, что хотел бы добиться с ЦСКА хотя бы половины того, чего добились с ним вы.
— Знаете, я часто думал за это время над оценкой своей работы с командой. Мне кажется, что все эти наши достижения — это максимальное, чего можно было добиться. На каждом из этапов в тех условиях. Думал, почему так получалось — всего по-максимуму достигать? И понимаю, потому что мы все вместе и работали, и трудились с полнейшей самоотдачей. Мне бы очень хотелось, чтобы планка эта — достигать максимума всегда — у ЦСКА осталась и в будущем.

— Как-то пришлось услышать, что вся работа в ЦСКА вами условно делится на три периода...
— Да, действительно. На начальной стадии, в 2002 году, я руководил одной командой. 2004–2005 годы были ознаменованы созданием нового состава. И, наконец, команда 2008 года — тоже совершенно особенная. К началу каждого из этих периодов мы меняли множество игроков, усиливали состав. Это естественный процесс роста, с учетом прогресса команды менялись лица. Как тренер я старался работать всегда в стратегическом плане.

«Синдром второго года» — глупость

— А вы следите за тем, что происходит с Аланом Дзагоевым, вашим футбольным крестником? По отношению к нему все чаще употребляют выражение «синдром второго года».
— Глупости все это. Вот объясните мне, откуда он у него должен появиться? Да, если он будет сидеть на лавке, не будет проявлять себя, реализовывать, то, конечно, не будет и забивать. И тогда обоснованно можно будет журналистам писать о том, что вот парня этим вирусом заразило. Ему надо доверять, давать прогрессировать. Если уж так обязателен этот «синдром», объясните мне, куда он девался в отношении Акинфеева, почему у него не проявился? Или у него все первый год идет? А может быть, он о нем просто не знал? И мы не знали и никогда такими ожиданиями и подозрениями не оперировали в своей работе. Если человек талантлив, то его все эти придуманные сложности не трогают ни в коей мере.

— Сейчас, кстати, много разговоров и споров о том, окончательно ли вы закрыли дверь в ЦСКА...
— Я не могу ответить на этот вопрос однозначно, потому что пути Господни неисповедимы. Меня все-таки очень многое с этим клубом связывает и по-человечески будет связывать в дальнейшем. Никогда категорически на подобные вопросы отвечать не буду, как жизнь сложится, ведь никто не знает.

— Валерий Георгиевич, почему, на ваш взгляд, практически у каждого иностранного тренера, который приходил работать в Россию, стартовый отрезок получался провальным? Что они недооценивают? Качество полей, быть может? Важность понимания психологии наших игроков?
— Да я не считаю, что в нашем деле можно как-то раскладывать все по вот такого рода мелочам. Знаете, что для меня является определением профессионализма тренера? Умение давать результат, и точка. Хороший тренер добьется его при любых условиях. Плохой всегда будет выставлять какие-то мелочи в роли преград. Особенно это касается команд с традициями и амбициями. Вот возьмите Фабио Капелло — приезжает в «Реал», «Милан», «Рому» и везде становится чемпионом. Он переезжает в Англию, и там никто от него не слышит ни единого кивка в сторону поменявшихся условий. Это тренер очень высокого уровня.

— Кстати, если уж заговорили о Капелло. Вы со своими друзьями-иностранцами из тренерского цеха общались в последнее время? Не удивляет их то, что вы взяли такую большую паузу?
— Конечно, общаюсь. Все они прекрасно понимают ситуацию. Мы люди одной профессии, поэтому нам друг другу ничего объяснять не приходится.

Дорогу молодым

— Если говорить о том, что сейчас из себя представляет чемпионат России, то вы согласны с тем, что несколько растянулась география амбиций: ждут призовых мест и в Питере, и в Самаре, и в Грозном? Это показатель прогресса чемпионата или простого перераспределения финансов?
— Думаю, что, когда обсуждаешь эту тему, стоит четко понимать, где амбиции обоснованны, а где нет. Если есть возможности, то есть реальные перспективы. А просто на желании далеко не уедешь и высоко не взлетишь. Только сочетание обоснованных амбиций и возможностей дает результат. Перед началом сезона у нас, как правило, более десятка команд говорят о желании попасть в зону УЕФА и только две-три ставят задачу выиграть чемпионат. Эти две-три и продолжают держаться своих целей, а массив амбициозных очень быстро корректирует задачи. На мой взгляд, руководители клубов и тренеры должны четко понимать, что они могут, и ставить перед командами реальные, а не виртуальные задачи. Рассказать анекдот про виртуальность? (Смеется.)

— Если сейчас виртуально поделить тренеров, работающих в чемпионате России на две категории, то получится, что часть из них выполняет совмещенную работу, как в ряде чемпионатов Европы, замыкая на себе решение массы вопросов — от селекции до самого тренерского процесса, а часть занимается локально обучением команды.
— Я считаю, что правильнее и мне ближе все-таки первый вариант, который существует в английской премьер-лиге. Есть руководство, которое определяет общий бюджет, ставит задачу и так далее. А есть тренер, который одновременно является генеральным менеджером клуба и занимается всеми остальными вопросами. И за порядок и результат по всем своим направлениям сам отвечает.

— Валерий Георгиевич, есть среди молодых российских тренеров ребята, за успехами которых вы с интересом следите? Ведь не секрет, что своей фамилии в вашем ответе именно на этот вопрос многие из них ждут.
— Я очень радуюсь за Андрея Кобелева, под руководством которого столичное «Динамо» впервые за многие годы стало призером чемпионата России. Рад прогрессу того же Леонида Слуцкого. Появление таких тренеров у нас можно только приветствовать, и их надо поддерживать. Это другое поколение, которое просто по правилам эволюции обязано быть сильнее, чем были мы. Мне очень хотелось бы, чтобы у них все в карьере складывалось хорошо. А все разговоры, которые вокруг есть… Думаю, они к ним быстро привыкнут. У нас любят поговорить об отсутствии красивой игры, о том, что тактика не та, исполнителей выбрали неправильно. Но на самом деле, как говорят англичане, самая красивая игра — это счет на табло. Только результат — показатель класса тренера. Другого критерия пока не придумали. Думаю, его и не существует.

— Валерий Георгиевич, вы после своей работы в ЦСКА оставили все-таки массу традиций и связанных с ними ожиданий. Поэтому не могу не спросить напоследок: накануне дерби ЦСКА — «Локомотив» ваш прогноз, кто выиграет?
— Вообще, прогнозы делать не люблю, как и любой тренер. Обе команды хорошие и амбициозные. Но… все-таки я ожидаю победы ЦСКА.