Фото: Просторы интернета
Эпиграф:
На свете нет печальней повести,
Чем наш несчастный узник совести.
***
Мне очень жаль. Нет счастья в этой жизни.
Не исцелиться от душевных ран.
Наш клуб страдает в тоталитаризме,
Что насаждает метроном-тиран!
Ему перечить попросту опасно.
Сгнобил немало он твоих коллег.
Но среди протоплазмы с биомассой
Нашёлся Настоящий Человек!
Не потерпел он гнёта деспотии!
Он заявил, не ведая стыда,
Коль Вы меня публично оскорбили,
Пойдите сами знаете куда!
Не понимаю личностного пресса!
Ты б, Лёня, лучше б взял и объяснил,
Зачем меня ругаешь за обрезы,
Но в синагогу давеча ходил?
Алан, услышав, возмутится пылко,
Чем травмы рецидив усугубит:
Не стоит тебе, Лёша, лезть в бутылку
Ведь деспот непременно отомстит.
Но Лёша продолжал нахрапить буром.
Его не в силах было удержать!
«Чтоб не страдали вы от самодура,
Готов я на себя удар принять!»
И он принЯл. В таверне. После встречи.
Жить начиная с чистого листа.
Пускай болит теперь бошка и печень,
Но совесть, как у Ленина, чиста!
В моей душе беснуется обида.
Я волосы щипаю на груди.
Я тихо проклинаю Леонида
И зычно вою: Лёха, выходи!
Самосожженья, одиночные пикеты!
Я верю, гнев народный победит!
На выезд в мрачный Лондон не поеду,
Коль не вернёт его в основу Леонид!