В бункере на «Удельной»

В бункере на «Удельной» день ото дня нарастала напряженность. Планомерная подготовка к отражению наступления армейцев была скомкана внезапно открывшимся вторым фронтом. И теперь приходилось отвлекать значительные ресурсы, вместо того, чтобы навалиться всем штабом на решение основной задачи ноября – задачи элиминирования. А она, эта ебаная задача, не решалась. Никак. Несмотря на второй час ночи, в кабинете Спаллетти горел свет. Обстановка накалялась.

— Я не пущу русских в Берлин! Ой, то есть, я не пущу красно-синих в штрафную! – истошно заорал Лучано и ударил кулаком по столу.

— Мой фюрер, — тихо выдавил из себя Радимов, - они могут бить издали. Недавно они закупили в Швеции Большую Берту. Вдобавок к Малой. И уже успели ее пристрелять. А у нас — Слава, сами знаете…

— А что Слава?- недоуменно спросил дуче.

— Ну, это, — Радимов замялся, — после Португалии… Ну, в общем, когда ему семь штук залетело, и почти все из-за пределов штрафной… Тяжелая контузия… Теперь от дальних мячей шарахается…

— Блять, пидарассо! — Спаллетти.

— Дуче, это еще не все, — потупил очи долу бывший начальник команды, — Вы сказали, что Вас интересует вся информация об армейцах, которую только удастся раздобыть. Вот, возьмите, — и протянул итальянцу обшарпанную видеокассету.

— Что это?

— Запись с корпоратива ЦСКА, сделана, кажется, прошлой осенью, — Радимов подошел к старенькому видаку, который не успел спиздить с зенитовской базы Владимир Боровичка, и вставил кассету.

На экране шумная компания армейцев отплясывала в караоке. В самой гуще неистово скакал, держа микрофон, коренастый улыбчивый темнокожий бородач с красно-синими косичками:

Я адинокий бродяга любви Вагнер Ловэ!

Вечный любовник и вечный злодей-сердцеед!

Но забивать не устану я снова и снова!

Так и астанусь грозой «Спартака» Вагнер Ловэ!

— Это что? Причем тут Вагнер? Он же год как уехал? – растерянно пробормотал Спаллетти. – Он же не может играть против нас? Что вы мне тут хуйню всякую показываете?

— Муса, — тяжело вздохнул молчавший до этого Симутенков.

— Какой еще Муса? Этот шибздик?

— Мио дуче, — встрял Радимов, — этот шибздик вообразил, что он — второй Вагнер. Кто его надоумил — темная история, толком никто не знает. Но в один прекрасный день он объявил, что ЦСКА будет чемпионом. А сам стал забивать или ассистировать в каждом матче. Житья уже никому нет. И еще. Он … ну, в общем, пообещал, что выебет любого, кто встанет на его пути. Сказал, что Вагнер всем нам еще ребенком покажется. А Вы же помните этого Вагнера, — голос Радимова дрогнул.

— Но он же… Но тут же поется про «Спартак»? – в голосе дуче мелькнула нотка надежды.

— Это уже не имеет значения. Муса сказал, что ему похую — «Спартак», «Анжи», «Зенит» или кто еще. Ебать пообещал всех. Если, говорит, во время игры не забью, то после игры в раздевалку приду и выебу. Эти нигерийцы — они такие, они могут. Тренер, Вы бы не ходили без охраны, а?— участливо произнес Симутенков.

Лучано вспыхнул и хотел было ответить, но потом подумал, что в словах помощника есть своя правда. Ну его нахуй, поберечься не мешало бы.

— Ладно. Все свободны, — сказал он, не глядя ни на кого.

Симутенков и Радимов бесшумно выскользнули из кабинета. Лучано сел за стол, достал расческу, задумчиво посмотрел на нее, словно вспоминая что-то приятное из далекого детства, затем отложил ее в сторону, зажмурился и стал яростно растирать руками виски. До матча оставалось какая-то неделя, а он до сих пор не знал, как ему элиминировать этого проклятого Мусу.

кОнязь