Газзаев: семья для меня важнее победы в Кубке УЕФА

Игорь Рабинер откровенно побеседовал с единственным российским тренером, выигравшим еврокубок, накануне его 60-летнего юбилея.

О Газзаеве написаны две полновесные книги, в том числе из серии «Жизнь замечательных людей»; ему посвящено множество глав в томах об отечественном футболе. Узнать что-то новое о члене Клуба Григория Федотова, тренере-обладателе Кубка УЕФА и четырёхкратном чемпионе России — задача высшей категории сложности.

Но раз сам Газзаев всегда ставил перед собой невозможные цели и порой достигал их — значит по случаю его 60-летнего юбилея сам футбольный бог велел этому его максимализму соответствовать. Удалось ли это во время нашей более чем двухчасовой беседы — судить вам. Но целый ряд совершенно новых, нигде прежде не публиковавшихся историй я от тренера услышал.

Общались мы в газзаевском кабинете в Центре международной торговли. Юбиляр ненавязчиво демонстрировал, что идёт в ногу со временем, свободно и с явным удовольствием оперируя планшетом. Хотя и подборка свежих газет — как спортивных, так и деловых — в его кабинете лежала.

В субботу поздравить Газзаева придут 450 гостей, и там ожидается почти весь российский футбольный мир — да и не только футбольный. И этот размах вполне ясно говорит о масштабе его личности. Поздравления от «Чемпионата»!

«Финал Кубка УЕФА не пересматривал ни разу с 2005 года»

— Самый счастливый для вас день в футболе — это, конечно, победа в Кубке УЕФА-2004/05? — спрашиваю Газзаева.

— Всегда нужно правильно расставлять приоритеты. Самое большое достижение в жизни для меня то, что я уже 38 лет счастливо живу со своей супругой, у нас хорошие дети и четыре прекрасных внука. Для меня это важнее и Кубка УЕФА, и всего остального в жизни. Никогда, например, не мог себе представить, что у дедушек к внукам может быть такая любовь! Я всегда старался создать большую, хорошую семью — и, к счастью, это удалось. А в футболе, конечно, Кубок УЕФА стоит особняком. Ведь это — первый еврокубок в истории России.

— Часто пересматриваете видео финального матча со «Спортингом»?

— Не поверите — ни разу с 2005 года не смотрел. Так, если отрывки какие-то по телевизору покажут… У меня лежат все диски начиная с «Алании"-1995, но время их пересматривать наступит, наверное, лет в 80 (смеётся).

— Где сейчас костюм и рубашка, которые игроки облили шампанским в лиссабонской раздевалке?

— Даже не знаю. По-моему, их уже нет. Шампанское лилось столь обильно, что одежда не подлежала восстановлению.

— Так определили бы её в домашний музей.

— Его как такового нет. Супруга сделала уголок с фотографиями и т. д., и мне, конечно, приятно вспоминать минуты больших удач. Но в культ их не возвожу. Понимаю, что без людей, с которыми работал — и руководителей, и игроков, — я ничего в футболе не добился бы.

— Анатолий Тарасов в раздевалке пел хоккеистам «Интернационал». А что в перерыве финала Кубка УЕФА при счёте 0:1 сделали вы?

— Нужно было найти какие-то слова. Важные и правильные. Кричать, ругать игроков — ты ошибся, ты, ты! — в таких случаях исключено. Я бы их этим только убил.

— И что же вы сделали?

— Вслух помолился Господу Богу. И их при выходе из раздевалки заставил. И Всевышний помог нам!

— Это всё, что вы тогда сделали?!

— Нет, конечно. Такую тираду там игрокам выдал — весь в неё вложился. О том, что для каждого из них это, возможно, последние 45 минут в жизни, когда они играют в финале. И они должны провести их так, чтобы стать героями! И футболисты ЦСКА действительно ими стали. Помолились — и всё сошлось.

— Вы напираете на божью помощь. Читал, что вас крестили в детстве. Но в советские времена открыто демонстрировать веру было, мягко говоря, чревато.

— Думаю, мои времена как игрока были уже не такими суровыми. Но осторожность соблюдать надо было. Помню, в середине 80-х крестил своих сыновей. Прихожу, супруга их кормит, а они только после церкви приехали — и сидят оба с крестиками навыпуск. Так, говорю, — крестики под рубашечки!

— Люди в органах не узнали?

— Думаю, они всё знали. В органах-то! Тем более — про «Динамо» (смеётся). Просто я на себе это не прочувствовал.

— Читал, что, выходя из автобуса на стадионе «Жозе Алваладе», вы по традиции сказали: «С богом!», и команда вдруг зааплодировала.

— Да, такого у меня никогда не было. Вот вы сейчас сказали — у меня дрожь по спине пробежала. А там-то я вообще был потрясён. Такой настрой был! Помню, когда мы приехали на стадион, нас там встречал Виталий Мутко. А его всего два или три дня как назначили президентом РФС. Было видно, что он страшно нервничает. Так я ему сказал: «Не переживайте, Виталий Леонтьевич, всё будет нормально!» И снабдил эту фразу крепким словцом. Он аж оторопел. А мы выполнили обещание.

«Финал Кубка УЕФА не пересматривал ни разу с 2005 года»

«Вышли на тренировку, гляжу — «мука»

— Ваша жена рассказывала, что постоянно видит вас что-то пишущим, и по количеству исписанной бумаги вы находитесь где-то посередине между Львом Толстым и Лениным. Правда, что у вас есть толстые тетради по каждому году тренерской деятельности?

— Да. После каждого сезона, с 1990-го и до начала 2010-х, суммировал весь процесс своей работы в полный отчёт по каждому дню. Зачем? Для самого себя. Каждый год нужно что-то менять, какие-то элементы добавлять и убирать. Но для этого нужно сопоставить всё с тем, что было раньше. Сравнить с тем, как что-то работало или нет год, три, пять назад. Если не будешь каждый день расти — быстро отстанешь.

Удивляюсь, когда читаю расхожую и неумную, на мой взгляд, фразу: «Ничего нового в футболе уже не придумаешь». Достаточно посмотреть на прошедший ЧМ, чтобы убедиться в обратном! Например, как легко команды перестраивались от одной схемы к другой — такого уровня тактического кругозора у игроков раньше не было никогда. А насколько более длительным стал прессинг — то есть игроки, причём в конце тяжелейшего сезона, функционально стали сильнее. Разве это не требует анализа?

— Но рядом с анализом и знаниями у тренера идёт чутьё. Например, как можно заранее запланировать полноценную тренировку в день матча (!) со «Спартаком» через три дня после выигрыша Кубка УЕФА? И в итоге — уверенная победа.

— Это уже чистая интуиция. Вернее — реакция на состояние игроков. Было так. После финала — весёлый перелёт, на следующий день все гуляли. Потом — приём у президента… В общем, вечером накануне матча приехали наконец на базу. Вышли на тренировку, у всех прекрасное настроение. Гляжу… Мука, а не команда. Я их прогнал с тренировки.

Хорошо, что игра на следующий день была в семь вечера. Утром, в жару, в 10.30 сделал тренировку — где-то на час пятнадцать. Серьёзную. Потом пообедали, поспали, вышли и показали своё мастерство (смеётся). Больше полноценных тренировок в день матча у меня не было никогда, хотя разминочное занятие проводил регулярно. Но вот тут почувствовал, что так надо. И сработало достаточно эффективно.

— А какой момент в своей профессиональной карьере назвали бы худшим? Нереализованный пенальти в 1979 году в финале Кубка СССР против тбилисского «Динамо» или какой-то момент из тренерской карьеры?

— Как у игрока, этот пенальти в матче с тбилисцами был самым большим потрясением. 100 тысяч зрителей в «Лужниках», не забитый мною пенальти в дополнительное время, который стал решающим. В тот момент мне не хотелось жить.

Это был первый большой трофей, который я как игрок мог взять. И по моей вине мы его не выиграли. Хотя, конечно, и из-за мастерства Отара Габелии, который в том году был признан лучшим вратарём страны. Но я винил только себя.

Но иногда мы драматизируем вещи, которые происходят в игре. К ним нужно относиться более философски. И я понял это в тот же день.

— Каким образом?

— Закончился финал Кубка, я пришёл домой в страшно угнетённом и разбитом состоянии. Мне казалось, что хуже того, что я ощущаю, не может быть ничего. И тут звонит мой близкий друг Саша Яновский, вратарь ташкентского «Пахтакора». И кричит: «Валера, я жив, я жив!» — «Что случилось, Саша?» — «Как, ты не знаешь?!"

Тут-то и выяснилось, что в тот самый день, когда я не забил пенальти в финале Кубка СССР, произошла настоящая трагедия — в авиакатастрофе погиб основной состав «Пахтакора». Яновский улетел на день раньше с дублем, что его и спасло. Он думал, что все уже всё знают, но по советскому телевидению таких вещей в те времена быстро не объявляли.

И вот тут у меня словно глаза открылись, сознание переключилось. В конце концов, футбол — это игра. Да, к ней надо относиться очень ответственно, профессионально и честно. Но надо и понимать, что в жизни есть гораздо более важные вещи. Почему я и говорю, что семья для меня важнее Кубка УЕФА и всех других достижений в футболе. А этих Кубков и медалей я ещё на своём пути выиграл, слава богу, достаточно.

Когда думаешь, что тебе плохо, надо просто смотреть на людей, которым гораздо хуже. Всё познаётся в сравнении. Ты не забил гол, твоя команда проиграла? Включи телевизор — и увидишь, как где-то идёт война, и таким же людям, как и ты, неизмеримо хуже. Или кто-то живёт в страшной нищете, болеет неизлечимыми недугами. Разве можно это сравнить с поражением в футболе?

«Сложности у тренера Газзаева и футболиста Газзаева были бы»

— Тренер Валерий Лобановский говорил, что поступил бы с футболистом Лобановским так же, как Виктор Маслов, отчисливший его из киевского «Динамо». А как бы складывались отношения между тренером Газзаевым и футболистом Газзаевым? Могло бы дойти до крупных штрафов, криков, может, даже до отчисления?

— Думаю, до отчисления не дошло бы. Потому что тренер Газзаев понимает, что у хороших футболистов всегда строптивый характер. И мне гораздо приятнее работать с такими людьми, чем с тихонями, которые ни на что не способны. А результат почти всегда дают люди с очень сложным нравом, и тренеру важно уметь с ними работать. Что, думаете, в ЦСКА все были «сахарные»?

— Игнашевич, например, всегда и на всё своё мнение имеет.

— Это ещё цветочки. Вагнер и Карвальо внесли очень большой вклад в ту же победу в Кубке УЕФА. Но если полагаете, что они или Жо очень простые ребята, то зря. Но работать с ними, выжимать максимум — это и есть искусство тренера. С одними послушными результата не добьёшься.

Но сложности у тренера Газзаева и футболиста Газзаева, конечно, были бы. За те восемь лет, которые я играл в «Динамо», в команде сменилось восемь или девять тренеров. Так вот, за исключением Александра Севидова, по-моему, все они приходили и сразу ставили перед руководством вопрос — чтобы Газзаева отчислили из команды! Не знаю уж, почему — то ли авторитет мой давил, то ли то, что у меня всегда было собственное мнение по любому вопросу. Но в итоге тренеры менялись, а игрок оставался. Кроме последнего случая, с Эдуардом Малофеевым, когда я ушёл сам.

— А если бы игрок три раза убегал со сборов домой, как вы в первый сезон из «Локомотива» от Игоря Волчка — вы как тренер стали бы с ним цацкаться?

— Если он действительно заслуживал того, чтобы за него сражаться, — то да. Спасибо Игорю Семёновичу за терпение — что выдержал. У меня как тренера, честно говоря, никто так не сбегал(смеётся).

— Волчок создал в «Локомотиве» тренерский совет — с Сёминым, Нодией, Аверьяновым и вами. Как вас, совсем молодого, туда привлекли? И тогда ли вы захотели стать тренером?

— Я был молодой, но уже играл в стартовом составе, забивал — вот Волчок и привлёк. Тогда ни о какой тренерской карьере вообще не задумывался. Больше слушал, хотя и своё мнение, когда спрашивали, высказывал. А мысли о том, чтобы стать тренером, возникли уже под занавес карьеры. С лёгкой руки Севидова.

— Как это произошло?

— Когда он вернулся в «Динамо», мы в 84-м выиграли Кубок СССР (Газзаев забил победный мяч «Зениту» в овертайме. — Прим. ред.), а весной 85-го играли полуфинал Кубка кубков с «Рапидом». В ответном матче в Вене после первого тайма выигрывали — 1:0. А у Севидова была привычка — он не стеснялся в перерыве подойти к ведущим игрокам и узнать их мнение, что следует улучшить. Потому что он понимал: футболисты изнутри по-своему игру чувствуют, и это может оказаться важно.

Подходит Сан Саныч с этим вопросом ко мне, и я говорю: «Надо сделать две замены — вместо Хапсалиса и Васильева выпустить Бородюка и Пудышева. Югославы сейчас полезут, молодой быстрый Бородюк может убежать, а Пудышев ему отдаст». Севидов принял к сведению, но так не сделал. В итоге получилось так, что во втором тайме Хапсалис «привёз» два пенальти в наши ворота, мы проиграли 1:3 и не вышли в финал.

На следующий день начальник команды мне говорит: «Зайди к Севидову, Сан Саныч тебя хочет видеть». Захожу, обсуждаем игру, а потом он говорит: «Валера, ты должен подумать о тренерской карьере». До этого у меня, 30-летнего, подобных мыслей не было. Закончил юридический институт ВЮЗИ и действительно собирался заниматься юриспруденцией. Но Севидова очень уважал, и его мнение для меня многое значило. И засело оно мне в голову накрепко. В итоге, когда закончил, сам пришёл в динамовскую ДЮСШ к её директору Виктору Царёву — и следующие полтора года получал большое удовольствие от того, что занимаюсь футболом с детьми. А потом уже была ВШТ — и взрослая тренерская карьера.

— Тема детского футбола сейчас, после ЧМ-2014, обсуждается широко. У вас как форварда была не похожая ни на кого техника. А нынешние дети стали какие-то инкубаторские, одинаковые. Почему?

— Я с 6 до 12 лет играл во дворе, и только потом попал в организованный детско-юношеский футбол. Почему в той же Бразилии все игроки индивидуально сильные? Потому что играют на песке, во дворах, пусть даже с кочками, но в естественных условиях. Там вырабатывается техника, и никто от них не требует: «Отдай ему пас».

А у нас, как только попадаешь в ДЮСШ, слышишь от тренера: «Пас! Пас! Пас!» И никаких обыгрышей. А я, поработав с детьми, понял, что до 12 лет их ограничивать и тем более заставлять нельзя. Они должны только играть и получать удовольствие. Как только начинаешь давить на психику ребёнка, говорить ему, что делать и что — нет, он начинает тебя, старшего, слушать, и его индивидуальность сходит на нет.

В естественной же среде мальчишки сами принимают решения. Крутится головка, мозги работают. А «отдай пас» — и так пацан отучается от самостоятельности принятия решений, становится роботом и тем самым инкубаторским ребёнком. Тот же Гётце в финале чемпионата мира решил эпизод именно потому, что в детстве его не отучали быть самим собой. А многие из наших побоялись бы брать на себя ответственность, переложив её на другого. Потому что так воспитаны.

«История с Севидовым наложила на «Динамо» проклятье»

— Кто-то вас предавал? Сильно разочаровывались в людях?

— Настоящих предательств, к счастью, не было. А разочаровал один момент в 1979 году, когда я только пришёл из «Локомотива» в «Динамо». Севидов собрал потрясающую команду. Два отличных вратаря — Пильгуй и Гонтарь. Непроходимая оборона — Новиков, Никулин, Бубнов, Маховиков. Думающая полузащита и острая атака — Максименков, Минаев, Якубик, Долматов, Латыш, я… Семь человек в сборной. Поехали на товарищеские матчи в Америку.

— И там произошла известная история, когда Севидов встретился со своим старым другом-эмигрантом, начальник команды Анатолий Родионов «стукнул» об этом в КГБ — и прекрасного тренера прямо в межсезонье и уволили.

— Да. И происходило это на собрании Центрального совета общества с участием команды. Мы с Латышом в «Динамо» только пришли. Если бы вся команда встала и сказала, что хочет работать с Севидовым, — может, и был бы шанс Сан Саныча спасти. Но все авторитетные футболисты, которых я перечислил, сидели и молчали. Кроме меня, никто не встал и не сказал председателю ЦС «Динамо» (Петру Богданову. — Прим. ред.): за что вы человека снимаете, такого тренера нас лишаете?! Это меня разочаровало.

Вот тогда проклятье «Динамо» и началось. С того времени и до сегодняшнего дня клуб, у которого было всё, чтобы выиграть тот чемпионат СССР, чемпионом стать не может. Потому что тогда случилась чудовищная несправедливость по отношению к Севидову.

— И что вы тогда на собрании сказали?

— Сказал, что я против этого. Что Севидов меня в команду звал, а без него у меня нет перед «Динамо» никаких обязательств. Вышел и ушёл восвояси. Но потом нашли методы меня вернуть.

— Правда, что вызвали в КГБ и пообещали сослать в туркменскую Кушку (ныне — Серхетабад. — Прим. ред.), на самую южную точку СССР?

— Правда. Подвели к карте СССР и говорят: «Вон, видишь Кушку? Или в «Динамо» будешь играть, или туда поедешь». В самый дальний гарнизон. Я был на тот момент единственным неаттестованным в «Динамо», и сейчас думаю, что такую угрозу осуществить было бы трудно. Но какую-нибудь гадость сделали бы обязательно.

— Вас ведь тогда в «Динамо» и «Спартак» звали. Вы выбрали севидовское «Динамо», после чего тренера уволили, а «Спартак» Бескова стал чемпионом СССР. Не жалеете, что неправильное решение приняли?

— Не жалею. Вообще, хочу пожелать всем моим близким, друзьям, знакомым, чтобы у них жизнь сложилась так же, как у меня. Хотя да, мечтал выиграть чемпионат СССР и особенно сыграть на чемпионате мира. И наверняка сыграл бы, если бы тогда перешёл в «Спартак». Сто процентов.

— Тем более что Бесков был главным тренером сборной СССР на ЧМ-82.

— И титулов как игрок завоевал бы намного больше. Но как жизнь сложилась — так и сложилась. Это моя жизнь, и я её ни на что не променяю. Благодарен московскому «Динамо», партнёрам, руководителям — тому же Валерию Сысоеву, который был председателем центрального совета и оказал на меня большое влияние, помог стать личностью.

Валерий Газзаев

— Сысоев однажды рассказал в интервью, что президентом «Динамо» в начале 90-х мог стать не Николай Толстых, а вы.

— Да, предложение было. Но очень хорошо, что я не согласился, сказав Сысоеву: «Нет, извините, я профессиональный тренер». Потому что тех достижений, которых я добился в футболе, тогда бы, наверное, не было.

— А почему нельзя было совмещать посты, как Олег Романцев в «Спартаке»?

— Я достаточно независимо и уверенно чувствовал себя всегда и везде, будучи только тренером. Так что мне это не нужно было. Кто знает, что получилось бы у меня на посту президента клуба? И вышло так, что именно я представил совету директоров Николая Александровича Толстых на должность президента ФК «Динамо» (улыбается).

— С Романцевым, кстати, общаетесь — после того как сначала он, а теперь и вы прекратили активную тренерскую деятельность?

— К счастью, общаться стали гораздо чаще — как кому-то ни покажется это странным. Благодарен Романцеву и Юре Сёмину, с которыми у нас была мощная конкуренция, дававшая возможность всем троим расти и давать результат. Недаром и «Спартак», и «Локомотив» удачно выступали на международной арене. Когда мы играли, были соперниками, можно даже сказать, врагами. Это нормальное явление — каждый тренер должен отстаивать свой клуб. Но никогда не переходили рамок, за которыми прекращаются личные отношения. Романцев с Сёминым — великие тренеры, которые оставили очень большой след в истории российского футбола.

— Ваша жена Белла рассказывала в книге, что какое-то время вы с другом Сёминым из-за конкуренции даже не общались. И, оказавшись в одном самолёте в Испанию, отвернулись и не захотели с ним разговаривать…

— …Да, и она в том самом самолёте повлияла на то, что общение возобновилось. В Испании встретились, пошли в теннис сыграли. Ух как рубились! И всё, к счастью, вернулось. В субботу, надеюсь, рюмку на моём юбилее поднимем…

— С Сёминым понятно, а Романцева пригласили?

— Конечно! Многие тренеры придут.

«Слуцкий стал большим тренером»

— Леонида Слуцкого тоже позвали?

— Да. Тренеров вообще много ожидаю, в том числе из стран бывшего Союза — из Армении, Грузии…

— Ваш грузинский друг Реваз Челебадзе как-то рассказал историю. Вы заканчивали карьеру в тбилисском «Динамо», и Нодар Ахалкаци оставил вас двоих в запасе на игру с минскими одноклубниками. Потом послал в раздевалку готовиться — так вы прямо там достали пачку «Мальборо» и закурили — и Челебадзе вместе с вами. Массажист в раздевалку заглянул и за голову схватился: «Ахалкаци увидит — убьёт!» Тренер не увидел, вас обоих выпустили на замену, Челебадзе отдал голевой пас, а вы забили победный мяч.

— (Смеётся.) Да, было такое. Как говорится, мастерство не пропьёшь. Но в 2006 году я с курением окончательно завязал — иногда разве что позволяю себе сигару. И курить никому не советую. На себе прочувствовал, как это пагубно.

— А успеют, кстати, к вам Слуцкий с Сёминым? В 13.30 в Саранске начинается матч «Мордовия» — ЦСКА, а официальное начало вашего вечера — в шесть вечера.

— Думаю, успеют. (Если уж Сёмин успел на последний час 55-летия Газзаева, притом что его «Локомотив» начинал игру в Самаре в момент старта торжества, то сейчас задача у них со Слуцким будет полегче. — Прим. ред.).

— В прошлом году вы приехали в «Российскую газету», где Слуцкому вручали приз РФС и банка «На Красных воротах» лучшему тренеру года, и обратились к нему с душевной речью. Начиналась она так: «Дорогой Лёня!» Мало кто, признаться, думал, что у одного самого успешного тренера в истории ЦСКА российских времён совсем не будет ревности к другому.

— Ну какая может быть ревность? Слуцкий стал большим тренером, и это надо признать. Только рад, что у ЦСКА сейчас очень хороший тренер, который добивается результата — и вдвойне рад, что это российский специалист. Мне в жизни никому ничего доказывать не нужно. Чему и кому я с теми результатами, которых удалось добиться, должен завидовать? Замечательно, что Лёня сейчас второй раз выиграл чемпионат, дай бог, чтобы выиграл и в третий. И вообще чтобы рос как тренер.

— Каждого последующего тренера топ-клуба сравнивают с предыдущим тренером-победителем. Между вами и Слуцким были Зико и Хуанде Рамос, но оба они вместе продержались меньше сезона. Трудно было Слуцкому преодолеть пресс этих сравнений с вами, в том числе и в глазах игроков?

— Конечно, трудно — потому что эти игроки привыкли к большим победам, и завоевать у них авторитет очень непросто. Слуцкому это удалось, и его безусловная заслуга, что игроки ему поверили. Это очень сложно — приходить в хорошую команду. Вот пришёл в «МЮ» после Фергюсона Мойес, и всё закончилось. Надеюсь, что вслед за Слуцким появятся и другие успешные российские тренеры.

— Верите в Станислава Черчесова?

— Верю. Стас очень хорошо работает, что мне очень приятно. И. В. Грозном у него хорошо шло, и в Перми. Он прошёл большой путь, набил шишки, потому что не всё бывает сразу.

«Вопрос с моим возвращением в «Динамо» уже был решён, но…»

— Певец Вячеслав Добрынин рассказал, что не так давно вы были очень близки к тому, чтобы вернуться в «Динамо». По его словам, после Сергея Силкина назначить главным тренером должны были не Дана Петреску, а вас. Но, по его словам, «в последний момент в игру вступили околофутбольные силы, которых смутил авторитет Валеры». Было такое?

— Да, было. Вопрос был уже решён.

— Что за силы?

— Один из заместителей председателя банка ВТБ. Мы с ним встретились, и эта встреча, судя по всему, ему не понравилась. Но других подробностей я рассказывать не хочу, поскольку мой принцип — всё, что происходит внутри команд и кабинетов, не выносить наружу.

— Вы дружите с Добрыниным, Львом Лещенко, они у вас даже были на праздновании 100-го гола. А знакомы были с другими великими болельщиками «Динамо» — Евгением Леоновым, Юрием Никулиным?

— С Никулиным — да. Его знаменитые шутки слышал собственными ушами. Часто ходил к нему в цирк по его приглашению. А с тех пор, как он умер, ни разу там не был. Вот что значит великая личность! А с Добрыниным и Лещенко сдружился ещё в игровые годы, когда Слава и Лёва к нам часто приезжали. Наша дружба с этими тактичными, приветливыми, добрыми людьми длится уже лет 40. Порой удивляюсь: Добрынин знает о «Динамо» всё!

— Именно «Динамо» поставило вам подножку на финише чемпионата-2004, из-за чего вы досадуете по сей день.

— Потому что сами виноваты! Это была самоуверенность, что мы уже выиграли первое место. Нужно было лишь победить в одной игре из двух — против «Крыльев» и «Динамо». А мы обе сыграли вничью, и винить кого-то, кроме себя, нам некого.

— И о том, что в середине 2008-го объявили о решении через полгода уйти из ЦСКА, не сожалеете?

— Нет. В тот момент у меня были обстоятельства — позже преодолённые, — из-за которых мне было не до футбола. В 2008 году у нас была самая сильная команда за всё время в ЦСКА. Сильнее и опытнее, чем в 2005-м. Но в жизни так получается, что и из таких команд порой приходится уходить.

«Худшими командами ЧМ-2014 стали мы и Гондурас. Это позор!»

— Несколько лет назад вы признавались, что хотите вновь возглавить сборную России, чтобы поквитаться за «не совсем удачные романы с ней и в роли игрока, и в роли тренера». Мечта жива?

— Время покажет, не будем ничего исключать. Скажу о другом. Всегда был сторонником того, чтобы национальную сборную возглавлял отечественный специалист. И дело тут не во мне. А в том, что иностранец никогда не прочувствует страну, её душу, психологию игроков так, как свой тренер. При этом я с глубоким уважением отношусь к тому же Гусу Хиддинку — и признаю, что со своим подходом, во главе которого стояли человеческие отношения, он результата добился.

Но представьте, что российский тренер на чемпионате мира выступил бы так, как Капелло на ЧМ-2014. Да его закопали бы, не пустили обратно в страну! А здесь всё нормально, человек работает. Ну как так можно? Люди должны отвечать за свою работу. Тренер должен встать и сказать: «Я несу ответственность за результат». Вот Чезаре Пранделли — проиграл, встал и ушёл. Хотя у него был ещё контракт на два года. Но у человека есть репутация, честь, достоинство. А у нас, если результата нет, кто виноват? Игроки? Толстых?

Николай Латыш и Валерий Газзаев

— Вы не пришли на техком РФС, объяснив это тем, что вам «неинтересно обсуждать судейство и лазерные указки». Но, может, всё-таки стоило прийти, чтобы сказать в лицо главному тренеру сборной вещи, которые больше никто не осмелится произнести?

— Даже если бы я пришёл, своего мнения, которое все и так уже знают, не поменял бы. Потом прочитал, что тренеры, которые там были, вообще ничего не услышали, и лишний раз убедился в своей правоте. Зачем было туда идти? Человек так уверен в себе, что по-прежнему считает: он ни в чём не виноват.

Подчеркну: с уважением отношусь к тренерскому таланту Капелло и к нему как человеку. Он большой тренер. Но, как говорится, «Платон мне друг, но истина дороже». Человек не должен обижаться, когда я говорю то, что есть! Переживаю за сборную, за нашу страну, я её патриот. И, принеся России первый европейский трофей, считаю, что имею право всё это говорить.

Не пошёл на техком, потому что мне это было совершенно неинтересно. Мы всё видели. Считаю, что в подготовке, психологии, тактике, выборе состава были допущены ошибки. Когда Капелло назначали, я был против этого, поскольку, повторяю, всегда выступаю за работу со сборной российских специалистов. Но, когда его уже назначили, сказал: «Теперь мы должны его поддерживать и помогать ему, уважать его выбор». Так и делал.

— А потом?

— А потом на чемпионате мира не было ни результата, ни игры. Худшими командами ЧМ-2014 стали мы и Гондурас! Это же позор — так сыграть и из такой группы не выйти. А виноваты, оказывается, игроки и лазерные указки. Тот же Дзюба в прошлом сезоне играл очень хорошо, и мне непонятно, почему он не попал в заявку сборной. Хотя бы один габаритный форвард, считаю, должен был в ней присутствовать.

Вопросов много. Тот же Дзагоев, который два года назад блистал на чемпионате Европы, все эти два года эпизодически появлялся в сборной и ни разу не попал в стартовый состав. Не думаю, что он за такой срок разучился играть в футбол — напротив, стал более уверенным. Но когда игрок не чувствует доверия тренера, это влияет на его игру. По моему мнению, и Денисов, и Кержаков, и Жирков, и Дзагоев должны были играть в стартовом составе.

— И в прессе, и в вашей книге не раз писалось, что когда-то вы с Капелло были в очень тёплых отношениях, он даже приезжал на свадьбу вашего младшего сына Аслана. А сейчас — такое резкое охлаждение. В какой момент оно произошло?

— Никакого охлаждения к Капелло у меня нет. Я просто высказал свою профессиональную точку зрения. Если кто-то считает это охлаждением — пусть считает. Но это нормально, и никто не должен воспринимать это с обидой. На обиженных воду возят.

— Представляете себе Капелло в роли главного тренера сборной на домашнем чемпионате мира?

— По контракту — представляю. А что будет в жизни — сложно сказать.

— Кто, по-вашему, сейчас заслуживает поста главного тренера сборной России? В одном из интервью вы назвали фамилию Слуцкого.

— Любой достойный российский специалист, будь то Слуцкий, Бородюк или кто-то другой.

— Какое-то личное общение у вас с Капелло последнее время было?

— Нет.

— Согласны с постулатом, что выигрывает команда, а проигрывает тренер?

— На сто процентов! Вот смотрите — сборная Бразилии. Вся оборона — игроки «Реала» (Марсело), «ПСЖ» (Тьяго Силва), «Барселоны» (Дани Алвес), «Челси» (Давид Луис). В середине и впереди — тоже лучшие клубы Европы, за исключением Фреда. Куда ещё сильнее? Неймар из «Барселоны», Оскар из «Челси»… Тому же Неймару, хоть он и большой игрок, ещё далеко до того же Феномена Роналдо. Но всё равно — мастер.

Сборная Бразилии на ЧМ-2014 была просто набором хороших футболистов, а команды — не было. И это — в первую очередь проблема тренера. А у немцев штаб во главе с Йоахимом Лёвом сработал здорово, они были именно командой, где при этом не ущемлялись индивидуальные качества игроков. Отсюда и результат.

— Вы вините себя в поражениях от Албании и Грузии в отборочном цикле Евро-2004?

— А кого я должен обвинять — вас, что ли? Это моя прямая обязанность — выигрывать. Если у меня в семье что-то произошло неправильно, я должен обвинять детей? А кто их воспитал? Отец.

— Есть хорошее выражение: «Не надо воспитывать детей — они всё равно будут такими же, как вы. Воспитывайте себя».

— Правильно! Нужно очень чётко понимать: у каждого есть своя ответственность. Жизнь тренера ясна. Есть результат — тебе аплодируют, нет — попадаешь под шквал критики и должен уступить место другому. Жизнь так устроена, и никуда от этого не денешься.

— Когда вы возглавляли сборную, у вас в контракте была прописана ответственность за результат? Допустим, не выходите в финальный турнир — контракт расторгается без компенсации.

— Нет, такого не было. Просто был контракт на один цикл, и это нормальное явление. А вот подписывать соглашение, образно говоря, на 40 лет, считаю, ненормально. Давайте вообще на всю жизнь подпишем! Я-то вообще ушёл из сборной сам — и после товарищеской игры.

— Не жалеете, кстати, что на эмоциях покинули пост главного тренера сборной после поражения в товарищеском (!) матче с Израилем?

— Ни о чём из того, что сделал, не жалею. Хотя у команды были шансы выйти на чемпионат Европы, я был возмущён — мы не должны были проиграть дома сборной Израиля. Хотя это был товарищеский матч, и в перерыве я сделал семь замен. Но если бы не прошёл через цепь таких событий, в том числе и неудач, то не состоялся бы как человек, как мужчина, как тренер.

«Акинфеев ещё сыграет на домашнем чемпионате мира»

— Что, на ваш взгляд, произошло в Бразилии с Акинфеевым, о котором все думали, что у него железные нервы?

— Полагаю, вся команда была зажата. Зажата психологически, в рамках тактической схемы, индивидуально. Больше стремились не пропустить, чем забить. Это бросалось в глаза.

Что касается лично Акинфеева, то на протяжении последних десяти лет почти все наши достижения в футболе были связаны с ним — и бронза Евро-2008, и Кубок УЕФА-2005. Но, как любой человек, Игорь может ошибиться. Невозможно десять лет играть безошибочно! И дальше что? В команде есть игроки, которые должны были его выручить.

О причинах ошибок мне сложно говорить. Но, считаю, мы не должны на этом зацикливаться. Абсолютно уверен, что Акинфеев ещё сыграет на домашнем чемпионате мира. И сыграет хорошо.

— Звонили ему, поддерживали?

— Не звонил. Игорь всё переживает внутри себя. Иногда человек в душу не надо лезть, и это был именно такой момент. Время лечит — и всё сгладит.

— Он и братья Березуцкие были у вас на 55-летии. Сейчас пригласили их?

— Да.

— Сергей Овчинников самокритично заявил, что перегрузил Акинфеева при подготовке к ЧМ-2014.

— Овчинников — один из помощников Капелло. А любая программа подготовки, подготовленная ассистентами, автоматически согласовывается с главным тренером. Не заставлял же Овчинников Акинфеева вагоны разгружать!

— Прошёл слух, что Игнашевич и братья Березуцкие собираются завершить карьеру в сборной. Такое развитие событий кажется вам реальным — и катастрофичным?

— Пока это невозможно себе представить. Дай бог им здоровья, чтобы они играли как можно дольше. Равноценной замены им пока не вижу. Кстати, на ЧМ-2014 больше половины сборных играли по той схеме 3−5-2, которую я много лет практиковал в ЦСКА. Считаю, что Игнашевич и братья Березуцкие под неё подходят идеально. И вполне могли бы сыграть её в Бразилии.

— Почему сейчас пошло возрождение этой схемы, которую вы использовали еще с…

— …владикавказского «Спартака» 1990 года. В чём её идея? С одной стороны, насыщена середина поля. Во-вторых, она позволяет всё время играть с двумя форвардами, чем я никогда не хотел жертвовать. Тот же ван Гал сейчас увидел, что против системы с тремя нападающими 3−5-2 подходит идеально.

Помню, как мой друг Арсен Венгер на форуме элитных тренеров сказал: «Ну, расскажи, как возможно с тремя защитниками выиграть Кубок УЕФА?» И смеётся. Я в том же ключе парировал: «Тебе этого не понять». Обменялись шутками, а потом поговорили всерьёз — я даже доклад на эту тему там читал. Считаю эту схему оптимальной, но для неё нужно иметь соответствующий подбор игроков — например, двух очень мобильных фланговых футболистов.

— А почему идеальной?

— При модели с четырьмя защитниками крайние постоянно подключаются к атакам и освобождают зоны, создавая идеальную возможность для контратак. При трёх защитниках же постоянно контролируются все зоны. При этом середина насыщена, а передняя линия благодаря наличию двух форвардов — агрессивна. То есть по степени одновременной надёжности сзади, плотности в центре поля и агрессии впереди равных ей нет!

Между прочим, мало кто понимает, что «Спартак» 90-х годов играл почти так. Да, номинально защитников было четыре. Но либо Никифоров, либо Онопко остро подключались к атакам, становясь третьим центральным полузащитником. А крайние защитники вместе со вторым центральным оставались сзади. То есть получалась та самая 3−5-2.

— 3−5-2 образца ЧМ-2014 отличается от прежних, ваших 3−5-2?

— По сути дела, нет.

— Игнашевич, с которым у вас не самые простые отношения, рассказал, что вы вместе сыграли в футбол в Дубае — и, подойдя к нему, назвали его профессионалом.

— А он и есть профессионал, и всегда им был. Если к нему и случались претензии по тренировкам, то самые минимальные. И играл очень стабильно. Что же касается всего остального — пусть посмотрит, что выиграл вместе с Газзаевым.

— Допускаете, что он может доиграть до ЧМ-2018? Или в 39 — это уже слишком?

— Почему нет? Посмотрите на мексиканца Рафу Маркеса или колумбийца Марио Йепеса. Если человек профессионал, возраст не имеет значения. То же касается и братьев. Напомню, кстати, что Лёша (Березуцкий. — Прим. ред.) вместе с Дзагоевым на Евро-2012 был в нашей сборной лучшим.

Культура нынешних профессиональных игроков выросла. У них хорошие контракты, они дорожат своим здоровьем. В последние годы в ЦСКА мы сразу по возвращении из отпуска начинали очень активную работу. Они не имели права возвращаться более чем с двумя кило лишнего веса, иначе начинались штрафы. Прежде приходилось делать специальный восстановительный сбор, потом — втягивающий. А в 2005 году мы всего на 26-й день подготовки уже отлично сыграли с «Бенфикой». И той же весной выиграли Кубок УЕФА.

Сейчас наша задача — как можно успешнее подготовиться к ЧМ-2018, и времени осталось не так уж много. От нашей сборной будут ждать выдающегося результата, и это правильно. Но детско-юношескому футболу нужно было для этого уделять внимание даже не вчера, а позавчера. У нас, конечно, появилась академия «Краснодара», каких и в Европе мало. Но она одна проблему не решит.

«Не могу де я до 90 лет тренировать!»

— Сейчас бывает, что сильно скучаете по тренерской скамье, атмосфере, эмоциям?

— Откровенно скажу: нет. Сейчас больше переживаю за своего сына (Владимир Газзаев работает главным тренером казахстанского «Актобе». — Прим. ред.). Его карьера, слава богу, развивается правильно. А мне интересна нынешняя роль функционера.

Ничего вечного не бывает. Даже хорошего. Ну не могу же я до 90 лет тренировать! Конечно, значительная часть моей жизни этому посвящена, но теперь, когда тренером стал мой сын, те эмоции, которые раньше уходили на свою работу, уходят на него. Переживаю даже больше, чем в своё время за себя. Съездил вот в Актюбинск на матч «Актобе» со «Стяуа» в квалификации Лиги чемпионов — 2:2. Притом что у румын играл тот же состав, который в прошлой Лиге чемпионов обыграл «Челси».

— Допускаете, что ещё вернётесь на тренерскую работу?

— Кто знает? Ничего в жизни нельзя исключать. Главное — должна быть мотивация. Чтобы выиграть в очередной раз чемпионат России, в котором я побеждал уже четыре раза, — мне это неинтересно. Хочу дождаться такого времени, когда какой-то из наших клубов поставит задачу попасть в финал Лиги чемпионов. А почему нет? Должна быть вера. Игроки моего ЦСКА сначала тоже не верили, когда я поставил задачу выйти в финал Кубка УЕФА. А потом выиграли его. Ничего невозможного в жизни нет.

15 костюмов, конь для Гинера и пистолет в сейфе

— Несколько вопросов в режиме блица. Сами часто сейчас выходите на футбольное поле?

— Очень редко. Больше играю в теннис. Это более безопасно (смеётся).

— Правда, что в бытность игроком «Динамо» вы одевались так, что партнёры называли вас Лордом?

— Да, было.

— Кто придумал прозвище?

— По-моему, Латыш.

— Сколько у вас сейчас костюмов?

— Штук 15 есть.

— Где сейчас боевой пистолет системы «Грач», который подарил вам Сергей Иванов?

— Дома, в сейфе.

— Что-нибудь коллекционируете, какое-то необычное хобби у вас есть?

— Нет.

— Любимая книга, писатели?

— Скажу о тематике — исторические романы, а также фильмы. Перечитал всю историю Римской и Российской империй. Мне интересно, какие решения принимали в тот или иной момент крупные исторические деятели, что делало их выдающимися личностями. Когда работаешь с футболистами, в работе это лишним не будет. Да и в жизни.

— В своё время вы подарили Евгению Гинера настоящего коня. Каких подарков ждёте сейчас?

— Подарки — это второстепенно, главное — внимание. В суете жизни не успеваешь встречаться с людьми, которые тебе дороги. А тут они приедут из разных уголков бывшего Советского Союза. Что же касается того коня, то, во-первых, это было символично. А во-вторых, дочка Гинера занимается конным спортом. А мне во Владикавказе презентовали двух хороших скакунов, одного из которых я и подарил Жене.

«За Господа Бога и Святого Георгия»

— Объединённая футбольная лига, которую вы возглавляете, — теперь утопия?

— Да, политическая ситуация не позволила ей реализоваться. Хотя проект был практически реализован, теперь это абсолютно нереально. Но наработки, которые мы сделали, ещё принесут пользу. Мы уже почти подготовили очень большую программу по реформированию и реорганизации российского футбола — от профессионального до детско-юношеского. Вот, смотрите, первая часть (Газзаев демонстрирует увесистый том. — Прим. ред.). В конце августа на большой пресс-конференции я эту программу представлю. Нас ждёт домашний чемпионат мира, к которому мы должны подойти во всеоружии.

— Вы ведь и сами работали на Украине, в Киеве. Какие остались воспоминания?

— Самые приятные. И отношения с Игорем Суркисом сохранились дружеские. Проработал, правда, всего полтора года из трёх по контракту. Почему? Работа тренера — творческая, ты должен на ней гореть. А для этого нужно, чтобы у тебя был душевный комфорт.

А у меня семья была в Москве — дочка по сей день учится в юридической академии, на следующий год заканчивает. Мы не могли оставить её одну. После каждой игры либо я летал в Москву, либо родные на день-два прилетали. Но я не могу жить без семьи и работать так не мог. Хотя таких идеальных условий у меня не было ни в одном клубе.

— Даже в ЦСКА?

— Ни в одном. Почти трое суток Суркис уговаривал меня остаться. Мы долго беседовали, и я его убедил, что так больше не могу.

— Правду говорят, что вы хотите стать президентом РФС?

— Наша задача — делать всё, чтобы развивался российский футбол. Кем бы ты ни был — президентом или кем-то ещё. Должность — не главное. А футбол топчется на одном месте, и у нас будет очень хорошая программа, чтобы сдвинуть его с мёртвой точки. Ну, а насчёт того, что говорят… Люди вообще много чего говорят.

— Ещё говорят, что вы по сей день не считаете справедливым своё увольнение из ЦСКА после сезона 2003 года. Это так?

— Да, никогда с этим не смирюсь. Но тогда захотели попробовать иностранного специалиста. Что из этого вышло — мы видели. Но, с другой стороны, это пошло на пользу. Команда через год выиграла Кубок УЕФА. Может, так всё специально и было задумано (смеётся)?

За семь лет работы в ЦСКА мне удалось создать три команды. Одна — золотой медалист чемпионата-2003. Вторая — обладатель Кубка УЕФА и чемпион-2005 и 2006. В нём было всего четверо из чемпионского состава 2003 года! И 2008-й — уже во многом новая команда, с другой схемой. Потому что нельзя стоять на месте.

— В 95-м «Спартак-Алания» Газзаева стала чемпионом России. В 2005-м ЦСКА Газзаева выиграл Кубок УЕФА, чемпионат и Кубок страны. Чего ждать от Газзаева в 2015-м?

— (Смеётся.)Надо посмотреть в гороскоп. Я им, кстати, всегда пользуюсь, когда хочу что-то подарить человеку того или иного знака Зодиака.

— Не боитесь этого возраста — 60?

— Абсолютно не боюсь. Напротив, рассматриваю как повод собрать всех моих друзей и сказать им «спасибо». 60 — это только время, которое я на данный момент прожил, не более того. Многое ещё впереди, и думать надо о том, сколько славных и добрых дел я могу сделать для своей семьи, друзей и для своей страны.

— Ваш любимый тост?

— За Господа Бога и Святого Георгия!