Сейду Думбья: «Вернуть бы Вагнера в ЦСКА!»

НЕОБХОДИМОЕ ПРЕДИСЛОВИЕ

Наш предыдущий долгий разговор состоялся в декабре 2011-го. «Спорт-Экспресс» тогда признал Думбья лучшим футболистом календарного года, а ивуариец отметил свое достижение важнейшим мячом в ворота «Интера», который вывел ЦСКА в плей-офф Лиги чемпионов.

В перерыве того матча, в раздевалке «Сан-Сиро», Думбья поклялся — сам себе и партнерам, — что непременно забьет. И не обманул. А спустя пару часов, так получилось, я едва не довел героя игры до слез.

«Я никогда, слышите, никогда не получал подарков! — вскричал Думбья, услыхав вроде бы безобидный вопрос о самом памятном новогоднем подарке, полученном в детстве. — У матери вообще не было денег, чтобы на праздники мне хоть что-то подарить. Хорошо, если средств хватало на то, чтобы нормально поесть. И теперь я делаю все от меня зависящее, чтобы мои братья жили иначе. Чтобы их как можно чаще ждали сюрпризы — на дни рождения, на Новый год, да просто так, когда старший брат Сейду приезжает в гости. Те подарки, которые недополучил, сегодня я делаю сам».

После этого рассказа я проникся к Думбья невероятным уважением. Оказалось, он не только обладатель бетонных мышц и зверского голевого аппетита, но еще и большой доброй души, сильного благородного характера.

Минули два с половиной года. Из просто невероятного снайпера-супермена Думбья превратился в настоящего лидера и вожака ЦСКА. В клубе он чувствует свою значимость. Его ценят по-человечески и, конечно, с точки зрения финансов. Недавно африканец продлил контракт до 2016 года — и пока вроде бы не собирается ничего менять. Хотя если кто-то из грандов предложит ЦСКА сумму от 20 миллионов евро…

Именно Думбья, презентуя на своем сайте новые счастливые бутсы незадолго до битвы с «Локомотивом», напутствовал болельщиков на последний и решительный: «У нас есть возможность выиграть трофей. Верьте в нас! Мы сделаем это. Мы вновь станем первыми!»

А днями ранее, когда форвард еще не знал, что станет двукратным чемпионом, мы побеседовали в Ватутинках.

ВОЙТИ В ИСТОРИЮ ЦСКА

— Как сами считаете, Сейду, вы сильно изменились за время, прошедшее с момента завоевания предыдущей награды «СЭ»?

— Думаю, да. В тот момент прошло всего полтора года с тех пор, как я перебрался из Швейцарии. Был моложе и наглее, забил за два сезона 50 голов и привез с собой в Россию ту безумную энергетику. Потом из-за травмы очень много пропустил и страшно мучился. Теперь все в порядке. И сейчас у моей карьеры в ЦСКА расцвет. Я чувствую уверенность в себе и спокойствие.

— Думбья-2014 — самый сильный Думбья?

— Скажу так: я играю нормально.

— ЦСКА выиграл все трофеи в России год назад, но вы из-за травм были причастны к ним поскольку-постольку…

— Мне было очень тяжело смотреть за командой со стороны. Ты понимаешь, что важен для клуба, и при этом вынужден оставаться в стороне. Это больно. Но травмы — часть профессии. Их просто надо было пережить. Я знал, что вернусь. И мне прежде всего хотелось еще больше и глубже войти в историю ЦСКА.

— Какие цели ставили перед началом нынешнего сезона?

— Перед каждым новым чемпионатом их три. Это чемпионство. Это Кубок и Суперкубок. Ну и, как игрок исключительно атакующий, не могу не ставить перед собой задачу забить как можно больше. Желательно — больше всех.

— Единственный форвард-легионер, забивший свыше 100 мячей в России, — Вагнер Лав. Вам важно его опередить?

— Вагнер великолепен. И уже вписал себя в историю. Если мне удастся его превзойти, будет здорово. Но моя цель не обойти Вагнера или кого-то еще или сравняться по голам, и так далее. Я каждый матч играю, как могу, изо всех сил. Пусть все болельщики знают об этом.

— Чья потеря сильнее отразилась на ЦСКА — Вагнера или Хонды?

— Обоих. Хонда — тоже игрок, который может отдать прекрасный последний пас. Но в футболе люди уходят и приходят. Се ля ви.

— Вам важнее положить три мяча условной «Томи» или забить один, но очень важный? Допустим, «Спартаку» или «Зениту».

— Для меня прежде всего важны мячи, которые помогли команде победить. И при этом не важно, в чьи ворота — «Томи» или «Зенита».

— У вас в ЦСКА когда-нибудь возникало недопонимание с Леонидом Слуцким?

— По крайней мере с моей стороны — нет. Надеюсь, с его тоже. Я футболист и честно делаю свою работу. Я со всеми нашел общий язык. У меня нет и не было проблем с тренерским штабом.

ВЗЯЛИ В ФУТБОЛ В 12 ЛЕТ

— Мы так мало знаем о вашем футбольном детстве. Поделитесь. В вас сразу разглядели будущую звезду?

— Нет. Вокруг хватало сверстников, которые, как считалось, превосходили меня. Кто-то был лучше развит физически — быстрее, выше, сильнее… У кого-то была волшебная техника.

— А у вас?

— А у меня было неистребимое желание цепляться за каждый предоставленный шанс. До сих пор считаю, что мои главные таланты от природы — умение вкалывать, прогрессировать, постоянно работать над собой. Это принесло результат. И да, меня сразу поставили в нападение. Но по десять мячей в одном матче я, будучи ребенком, никогда не забивал. У меня далеко не сразу все получилось.

— Слуцкий говорит, что, допустим, о технике Зорана Тошича можно в учебниках писать, а вот вас он по-доброму называет самоучкой.

— Что скрывать — я и правда начинал с улицы. Играли непонятно где и непонятно чем. Если честно, я не люблю рассказывать об этих временах. И хотя с самого детства мечтал стать именно футболистом, в футбольную академию мне предложили перейти довольно поздно — в 12 лет.

(Думбья очень не любит рассказывать о трудностях своего детства, но известно, что семья его в ту пору едва сводила концы с концами и маленькому Сейду приходилось в свободное время торговать на улице платками. Именно там его заметили добрые люди и взяли в академию Conservatoire Inter F. C. — Прим. Д. С.)

— Поддерживаете контакт с первым тренером?

— Мы видимся всякий раз, когда я бываю в Кот-д'Ивуаре. Его зовут Мамаду Ватра. Все, что я умею, — это благодаря ему.

— Сколько ему лет?

— Точно не скажу. Лет 45, не больше. Мамаду Ватра не прекращает работать с детьми и, если не путаю, работает еще и с командой из второго дивизиона. В каждый приезд я обязательно что-нибудь привожу ребятам из родной академии — футболки, мячи. Или делаю финансовые пожертвования. Мне это приятно — пусть в школе вырастает больше новых Думбья!

АБИДЖАН И СУШИ

— Вот что в декабре 2011-го вы рассказывали мне про родной Абиджан: «Жизнь стала лучше. Даже на бытовом уровне. Раньше мусор валялся прямо на улицах, а теперь везде урны расставили. Прежде всякий ездил на автомобиле без прав, и на дорогах творился настоящий хаос. Теперь народ хотя бы какие-то правила соблюдает, и если у тебя нет документов, могут даже оштрафовать. В стране стало больше порядка». Дела по-прежнему идут на лад?

— Да. В последний раз я вообще был приятно поражен. Как будто другая страна по сравнению с годами моего детства. Очень важно, что появились инвесторы, готовые инвестировать в Кот-д'Ивуар: в промышленность, в строительство, в курортные центры. Сейчас мне не стыдно пригласить к нам в гости туристов из России. Приезжайте!

— А не страшно? Говорят, Абиджан — не самое безопасное место на планете Земля.

— Я родился в квартале, где надо держать ухо востро. Там был миллион возможностей свернуть на неправильную дорожку. Но я всегда знал, чего добиваюсь и чего делать нельзя. Не припомню, чтобы приходилось с кулаками защищать себя или кого-то из близких. Нас не трогали. А старшие ребята брали нас, малышей, под опеку. Может, иногда и дрались, но это ерунда.

— В 17 лет вас приглашали французские «Нант» и «Генгам», но в итоге из Кот-д'Ивуара вы уехали в Японию. Трудно было в таком юном возрасте да вдали от семьи? Тем более ваш переход сопровождался детективной историей о том, как недобросовестные агенты чуть не конфисковали ваш паспорт на время, чтобы вы не улетели обратно на родину.

— «Трудно» — это еще мягко сказано. Фактически впервые в жизни выехал за рубеж. Оказался в ту пору единственным африканцем в чемпионате Японии. Во многом поэтому адаптировался ужасно тяжело.

— Мама не отговаривала: «Сынок! Не уезжай!»

— Нет. Она знала, что футбол — моя страсть и в конце концов моя работа. Мама не была против.

— Когда вы слышите про Японию, то скучаете по…

— Суши. Хотя до приезда туда понятия не имел, что это такое.

ПЕРВОЕ СЛОВО ДОЧКИ «ПАПА»

— Зачем вам своя страничка в Facebook и официальный сайт, где тоже можно пообщаться? Вы отвечаете на вопросы сами или за вас это делает специально обученный человек?

— Нет, пару раз в месяц стараюсь самостоятельно поддерживать связь с болельщиками через интернет. Вопросы, не скрою, бывают разные — интересные и не очень удачные. Последних я стараюсь избегать. Сглаживаю углы.

— Вы мне рассказывали когда-то, что поначалу незнакомые девушки искали встречи с вами с помощью интернета и активно приглашали на свидания. После женитьбы и рождения ребенка их атаки закончились?

— Ха-ха-ха, на своем сайте я личные вопросы не обсуждаю! Думаю, такие предложения будут поступать известным футболистам всегда. Другое дело, я не собираюсь их принимать.

— Вашей дочке полтора года. Расскажите про нее.

— Уже произносит кое-какие слова и практически все понимает. При малышке уже нельзя говорить все подряд. Надо выбирать выражения.

— Для всех родителей принципиально, какое слово ребенок произнесет первым: мама или папа. Как было у вас?

— «Папа!» Она сказала: «Папа!» Да! Я вам точно говорю! Клянусь чем угодно!

— Как появление наследницы на вас повлияло?

— Безусловно, это было огромное событие в моей жизни. Я был травмирован, и рождение дочери скрасило мою душевную боль. С ее появлением я стал еще более ответственным. Благодарен богу за то, что у меня есть ребенок.

— Вы присутствовали при родах. Другим мужчинам рекомендуете?

— Держал жену за руку. А когда дочь появилась на свет, то первым взял ее на руки… Теперь я знаю, как это происходит. У меня остались великолепные, незабываемые впечатления! Но каждый будущий папа пусть делает выбор сам. Если нет такого желания, не стоит насильно себя заставлять.

— Вы мечтаете о большой семье? У вас самого три брата.

— У наших предков детей было гораздо больше, чем бывает сейчас. Но я все-таки воспитан в старых традициях. Всегда мечтал, чтобы у меня была своя семья — жена, ребенок. Получается, мечту уже реализовал. Частично…

— Принципиально, чтобы теперь появился именно наследник, сын?

— Не мы решаем — на все воля божья. Но, конечно, хочется иметь сына. А может, и двух.

— Однажды вы рассказали мне об еще одной своей мечте: сыграть за сборную вместе с братом Усманом, а еще лучше — забить гол с его паса.

— По-прежнему есть надежда, что она сбудется. Усман играет за «Серветт». Он лидер команды, один из лучших футболистов второго швейцарского дивизиона. Усман действует в центре поля, неплох как в атаке, так и в обороне, хорош в обращении с мячом — по стилю примерно как Эльм. Совет брату прост: надо больше работать над собой и тянуться за мной в сборную.

— Другие братья в футбол не пошли?

— Хотят. Но я, честно говоря, против. Они маленькие еще. Одному — 12, другому — 14. Я сказал: «Пацаны, учитесь в школе!» У нас в семье и без вас хватает футболистов. А вот профессиональный юрист не помешал бы, ха-ха-ха!

БОРОТЬСЯ С РАСИЗМОМ, КАК ДАНИ АЛВЕС

— На вопрос, чего вы в жизни больше всего не терпите, ваш ответ был: «Расизм». Но в России вам с трибун постоянно ухают, сам слышал тысячу раз. Почему вы тогда еще здесь?

— Такие вещи происходят везде. В Испании, в Италии. В России расизма не больше и не меньше, чем в других странах. Всюду найдутся люди, которые так поступают. Что остается делать? Только пресекать. По всему миру вести борьбу.

— А как бороться? По методам УЕФА, штрафуя клубы и закрывая фанатские сектора, или как Дани Алвес, который напоказ съел банан, прилетевший в него с трибуны?

— Для нас, футболистов, и правда лучший выбор — поступать, как Дани Алвес. Шутка в ответ на оскорбление. А все футболисты, устроив флешмоб, проявили с ним солидарность. Хотя… без штрафных санкций тоже, наверное, нельзя.

— Вы не обиделись на Василия Березуцкого, который опубликовал в Instagram смешную фотографию, где насильно кормит вас бананом?

— Нет. Это же шутка. Я сам выкладывал фото с бананом на официальном сайте вместе со Стивеном Цубером. Расизм не должен заслонять игру. Футбол объединяет совсем разных людей, футбол великолепен! Мы никогда не должны об этом забывать.

— Вы с Цубером сошлись на почве знания французского?

— Конечно. И в Швейцарии он играл. Значит, есть общие темы для разговора. В ЦСКА я со всеми дружу, но благодаря французскому чаще общаюсь со Стивеном, естественно.

— Вы были знакомы с Цубером, еще когда выступали за «Янг Бойз»?

— Лично нет.

— Как дела у вашего друга Секу Олисе? В греческом ПАОК он начал за здравие, но теперь и там прочно сел в запас.

— Мы с амиго Секу дружили с первых дней и продолжаем общаться после его переезда в Грецию — по телефону и по Skype. (что меня особенно забавляет, ни франкоговорящий ивуариец Думбья, ни англоязычный беженец из Либерии Секу никогда не могли сказать, как именно называется диалект, знакомый им обоим, зато всегда на нем болтали. — Прим. Д. С.) Вернется ли Секу? Спросите у тренера.

— Ну, а сам-то он хочет обратно? Или ему и там хорошо?

— Я знаю ответ, но говорить не хочу. У каждого футболиста своя судьба.

— Какое впечатление на вас производит футболист Витинью?

— На поле я вижу у него все качества: двуногий, с ударом, с отличным дриблингом. Вспоминаю себя — в первый свой год в Японии не сумел адаптироваться к стране, чемпионату, игровой модели. Часто сидел в запасе, забивал мало. Тренер мне не особенно доверял. Так что нужно время.

— Что вам нравится и что раздражает в российском футболе?

— Футбол как футбол. Такой же, как везде.

— Вы хоть иногда смотрите в свободное время матчи российского чемпионата?

— Когда интрига обострилась, старался наблюдать за конкурентами. Подглядывал, на чем их защитников можно подловить.

НЕ РУГАЮСЬ С АРБИТРАМИ, НО ЕСТЬ ОДИН СУДЬЯ…

— Отношения с судьями — больная тема для многих форвардов. Но вы, кажется, никогда не возмущаетесь работой и решениями рефери. Я прав?

— Да, стараюсь избегать конфликтов и даже разговоров с арбитрами. Пусть ты будешь прав, словесная перепалка в конечном итоге плохо для тебя закончится.

— Вам приходилось сталкиваться с предвзятым или ужасным судейством?

— Конечно. Да, есть, есть, есть у меня в России нелюбимый судья! Но имя не скажу. Вдруг прочитает в газете. А потом его назначат на какую-нибудь нашу важную игру. И он мне карточку покажет. Или вообще удалит.

…В этот момент Думбья попросил меня поспешить, и заключительные вопросы прошли в формате блиц.

— Какой последний фильм вы посмотрели?

— Esprits Criminels, детективный сериал про сотрудников ФБР (в оригинале название звучит как Criminal Minds, в российской версии «Мыслить, как преступник»).

— А что прочитали?

— Можно следующий вопрос?

— Сильнейший защитник российского чемпионата?

— Все четверо, кто играет в обороне ЦСКА. И наш вратарь.

— Допустим, вам одновременно сделают предложение все топ-клубы мира. Какой выберете?

— Вот пусть сначала позовут.

— Если бы вам разрешили пригласить в ЦСКА одного игрока на ваш выбор, то вы бы позвали…

— Может, стоит вернуть Вагнера? У нас было фантастическое взаимопонимание.

— Кому вы отдали бы «Золотой мяч»?

— Криштиану.

— Последний подарок, который вы сделали дочери?

— Красивая книжка про маленькую Дору (из популярной во Франции детской серии для самых маленьких; книжки добрые, смешные и одновременно познавательные. — Прим. Д. С.)

— А маме?

— Привез ей золотую цепочку из Москвы.

— Почему вы раньше часто меняли стрижки, а теперь перестали?

— Да просто надоело. Но на последние два матча чемпионата мне сделали необычную прическу. Правда, такая у меня уже была.

— Ваша заветная мечта в футболе?

— Любой игрок мечтает выступать в топ-клубе, и ЦСКА уже стал частью исполнения этой мечты. Хочу победить в Лиге чемпионов. И достичь в карьере максимальных высот.

— А по жизни?

— Чтобы в мире не было войны.

***

Попрощавшись со мной, Думбья пошел вовсе не обедать (поесть он большой любитель, особенно когда речь заходит о мясе). И не спать (любит крепкий сон еще больше, чем обедать), а в тренажерный зал. А я нескромно заглянул в приоткрытую дверь. Кроме железного ивуарийца там занимался всего один человек. Это был Виктор Савельевич Онопко.

«СЭ» благодарит пресс-службу ЦСКА и клубного переводчика Гевонда Хубларова за помощь в проведении этого интервью.