Красно-синяя пантера

Родился я на Семеновской, в бараке жили. Тогда многие в бараках жили. Ты сам из Коптева, знаешь. У вас там полно их было, от немцев пленных, вот и у нас тоже. Потом начали пятиэтажки в хорошем темпе строить, бараки пошли на снос, люди обзаводились собственным жильем. А у нас система коридорная была, «на тридцать восемь комнаток…» Когда на 7-ю Парковую в новостройку переехали, радости выше той пятиэтажки было. Хотя, вся родня собралась в одной квартире. И дедушка, и бабушка, и брат, и сват, и его жены ухват. Но работали люди, так на свою коммуналку и мои родители наработали. Обустроились на «Бауманской». Отец на металлоремонтном заводе работал, мама на фабрике-кухне завода «Салют». В общем, в московском восточном «котле варились», если по направлению.

Для меня спорт с баскетбола начался. Высоким был парнем уже с первых классов. Худым, но высоким. У нас в школе секция баскетбола была хорошая. Приходил тренер из «Локомотива», и мы с удовольствием кидали мячик в кольцо. А мне сам Бог велел, точнее, этот тренер. Потом стал в баскетбольную школу в Лужники, на Малую спортивную арену ездить. В пятом классе уже «доигрался» до сборной Москвы. В футбол тоже играли, конечно, но на уровне двора. Или бегали на баскетбольную площадку стадиона Московско-Рязанской железной дороги. Там дуги металлические воротами были у нас, и мы гоняли кожаный мяч. На футбольном поле, рядом, тренировались ребята-футболисты как раз моего, 1957 года рождения, из «Локомотива». Наша компания между собой сражалась, а у этих вратарь не пришел. Заболел или еще что случилось. Тренер к нам идет, подозвал, спрашивает, кто в воротах может играть. Говорю, давайте я попробую. К тому времени уже два с половиной года мячик потяжелее в кольцо бросал. Хватка имелась. Тренер удивлялся тогда, как я мяч захватываю ловко. Ловко, но необычно для футбола. Признался, что баскетболом увлекаюсь. Он сразу на прицел взял за это дело и настоятельно позвал в свою футбольную группу.

Я оказался между двух мячей и на перепутье двух полей, футбольного и баскетбольного. Непростым был выбор дальнейшего моего пути. Ведь к этому моменту я связывал свою жизнь только со спортом. Промучился месяца три, поделив неделю на две секции. Но уже невозможно стало совмещать тренировки. Да и не совсем честно. Нужно было решаться на выбор, и десь мне батя пришел на помощь. Он у меня спорт очень любил. И футбол и хоккей, и баскетбол с волейболом. За наших советских спортсменов страстно болел во всех видах и от телевизора не отходил во время трансляций соревнований. Всегда посещал наш железнодорожный стадион, смотрел хоккейные баталии зимой и мои занятия всячески поощрял. Сели мы с ним рядышком на диван, долго говорили. Слово и позиция отца в этом вопросе стали определяющими в моей жизни на тот момент. Отец был безоговорочно за футбол и перед разговором с тренерами обеих секций, провел со мной «необходимую работу». Переговоры проходили у нас дома, за круглым столом, как полагается. Конечно, ситуация неприятная, никого не хотелось обижать. К баскетболу привык уже, к ребятам, тренерам, Лужникам. Когда еще баскетбольная секция была у нас в обычной школе, тренер присмотрел троих из нашей «стаи». Двух моих друзей и меня. Мы вместе учились, вместе ездили на тренировки, дружили. Непросто было. Но понимал, и это бередило воображение, что меня ждет крутой поворот в жизни. Неизведанное и новое начинание заставляло бежать ему навстречу. Каким бы трудным не было наше с отцом решение, один из тренеров уходил от нас в приподнятом настроении. Им оказался в тот вечер Владимир Иванович Лопандин, человек разглядевший во мне вратаря, связавший всю мою дальнейшую жизнь с футболом. В то время его фамилия еще не привлекала столько внимания. Путевку в большой футбол от этого замечательного тренера не только я получил. Если брать игроков, выступавших в разные годы в ЦСКА, то это Павел Коваль и, конечно, Алексей и Василий Березуцкие. С Пашей Ковалем у Мосягина в юношеской сборной играли, делили комнату на сборах. Потом было неофициальное первенство Европы среди юношей в Венгрии. За нас с Павлом, Лопандин получил звание заслуженного тренера РСФСР. За Березуцких — заслуженного тренера России. Но вот вроде бы переделывать документы ему не досуг. Больно хлопотно.

Уже не надо было ездить три раза в неделю на Малую арену Лужников, стадион Рязанского отделения железной дороги находился в наших краях. Ребята со всей нашей округи приходили. Со многими до сих пор не теряю связи. Всякое было. С девчонками знакомились, дрались с чужаками, лазили по стройкам. Все, как у нормальных пацанов. В общем, стал я футбольным вратарем в клубной команде «Локомотива». Играли на первенство Москвы среди школ. «Динамо», «Спартак», «Локомотив», ФШМ. Играли по группам. Команда у нас очень хорошая была пятьдесят седьмого года, мы почти всегда первые места занимали. Вышли в финал Кубка Москвы, обыграв по пути школы МПС, «родственников», можно сказать, потом ФШМ. В финале со «Спартаком» сразились, но уступили тогда красно-белым. Пять лет пролетели незаметно и даром не прошли. Соревнования, тренировки, между ними учеба, улыбается Валерий Иванович. Прибавляет, какая-никакая, но учеба. К окончанию футбольной школы, оброс «мяском», мышцами и необходимыми на первое время вратарскими навыками.

Одним из тренеров Валерия Новикова был известный в прошлом вратарь «Локомотива», а в то время начальник клуба Московско-Рязанского ОЖД Туголуков Виктор Николаевич. «Именно он договорился с руководством и отправил меня в подмосковную Баковку на просмотр к тренерскому штабу „большого Локомотива“. Сел в электричку, приехал на станцию назначения, нашел базу. Небольшой „мандраж“ присутствовал. Сам Волчок Игорь Семенович экзаменатором выступал, старший тренер. Да еще Карпов Валерий Ефремович, да Ворошилов Виктор Федорович, его помощники. От таких имен коленки тряслись. Но, как говорится, показался я им. У Ворошилова удар „сумасшедшим“ был, пусть и не играл уже. Не дай Бог, не увернешься, след надолго от мяча оставался на память. Переодевайся, говорят. Ставят несколько мячей в линию метров в пятнадцати от ворот и эта „пушка“ начинает меня методично расстреливать. „Сейчас мы их проверим, сейчас мы их сравним…“ Не помню, какое количество мячей попало в меня, сколько пропустил, сколько отразил, но экзамен выдержал.

Играл я неплохо за железнодорожников, даже успел квартиру получить на Аэропорте», я добавляю, как знал Валерий Иванович, куда призовут. «Армейцы меня, оказывается, давно взяли на заметку. Да и возраст для призыва в Армию уже два года, как подходящим был. Всеволод Михайлович на „Локомотив“ посылал своих людей для разговора, а потом за мной прислали машину и прямиком к самому мэтру в „генеральский дом“. Приехал Покусаев Иван Кириллович, начальник команды, говорит, пиши заявление к нам, в ЦСКА. Я очень рад был. Не на первых ролях в чемпионате команда, но какие имена, какая история! Астаповский Владимир Александрович рядом, Всеволод Бобров, Борис Копейкин! Когда видишь своими, как лучший игрок и вратарь 1976 года „летает“ на тренировках, понимаешь насколько это серьезно, правильно, глубоко, то все, что ты слышал о себе лестного, откладываешь далеко в сторону. И начинаешь так же пахать. Не было у меня лучше учителя, чем Владимир Астаповский. И в спортивном смысле, и в человеческом. Я попал в родной дом, родной клуб, которому старался отдать все лучшие качества, данные мне природой, родителями, одноклубниками и тренерами. Хотел, чтобы пригодились навыки, мастерство, а позже и опыт, приобретенный во многом благодаря таким наставникам».

Я с восхищением смотрю на нашего армейского богатыря. Он правда большой. И добрый. Очень приятно беседовать с таким открытым, простым человеком, любящим и уважающим свой клуб. На стадион, где Валерий Иванович занимается футболом с ребятами, взрослыми ребятами, он приехал в спортивном костюме с эмблемой ЦСКА. Это о многом говорит. Такие люди, как Новиков, ходят не только с эмблемой на одежде, но и со звездою в сердце. Это видно, это чувствуется, это сто процентов. Вратарь, отдавший клубу десять сезонов, прошедший с командой все «круги ада», не предавший, не сбежавший, своим талантом, мастерством и трудом много лет доказывавший свою любовь и верность, достоин, чтобы имя его золотыми буквами было вписано в историю ЦСКА. И мы с вами это делаем, дорогие болельщики. Не зря же мы придумали эти «кричалки» про нашего Валеру. «Кто прыгучий, как пантера — это Новиков Валера!» «Не вратарь, а просто гений — это Новиков Валерий!» С разными вариантами.

Мы продолжаем наш разговор с Валерием Ивановичем: «В 1978 году присвоили мне офицерское звание, младшего лейтенанта». Я хотел было поинтересоваться, не про него ли Ирина Аллегрова спела свою песенку, но не стал далеко уходить от футбола и поэтому мы вернулись к Всеволоду Боброву. Эти последние в жизни полтора сезона, проведенные легендой футбола и хоккея в ЦСКА, произвели на меня, юного болельщика, очень глубокое впечатление. Особенно, когда я повстречался с ним у стадиона на Песчанке. Я связывал большие надежды с его именем. Но, к сожалению, он не остался в команде. Ветераны тоже в недоумении, почему так мало дали ему поработать. Да и команда заняла приличное место в итоге. Я иногда прошу наших футболистов сравнить в каких-либо элементах подготовки методы Анатолия Тарасова и Всеволода Боброва. Про «физкульт тирана» Тарасова изрядно наслышаны болельщики. Методы Боброва, безусловно, отличались от подходов его коллеги, но атлетизм ему тоже был не чужд. Я попросил Валерия Новикова немного рассказать о тренировочных процессах: «Традиционно выезжали в Болгарию. А в Кудепсте по двадцать дней находились в отрыве от дома, от семьи. Первые десять дней нормально проходили, а потом уже и нудно, и тяжеловато. Но справлялись. И плавали в бассейне, и бегали. А еще Всеволод Михайлович вестибулярный аппарат нам развивал при помощи батута. Напрыгаешься так, что кенгуру снятся всю ночь. Или хуже, улетишь куда-нибудь в никуда». Шутит Валерий Иванович.
С большим теплом отзывается Новиков о Сергее Иосифовиче Шапошникове. Оно и понятно, три раза при нем старшим приходил. Рекорд Шапошникова еще не покорен. Теперь я уже шучу. Бобров, Шапошников, Базилевич, Шестернев, Морозов, опять Шапошников. Это его тренеры. Мы затронули с ним только первые годы в ЦСКА. Поэтому договорились о новых встречах, на которых будем говорить о восьмидесятых и Первой лиге. В год семидесятилетия В. А. Астаповского, я попросил товарища по команде Валерия Ивановича Новикова сказать слово вратаря о вратаре. О коллеге, об одноклубнике.

Слово Новикова

Я прекрасно понимал, в какую команду меня берут. Кто берет, и кто в ней играет. Знал историю великого клуба и её легендарных футболистов разных времен. Видел своими глазами матчи с участием выдающихся спортсменов. Еще свежи были впечатления от «золотого» армейского Ташкента, прекрасной игры Владимира Федотова, Марьяна Плахетко, Владимира Капличного, Юрия Пшеничникова, Владимира Истомина, Бориса Копейкина и других армейцев начала семидесятых. Замечательное поколение этих игроков уже потихонечку уступало место более молодым футболистам, что естественно в любом виде спорта. Но еще светили такие звезды, как Владимир Астаповский и Борис Копейкин. Я считался уже сформировавшимся вратарем, несмотря на молодой возраст, уже поиграл в Высшей лиге, и был приглашен знаменитым Всеволодом Михайловичем Бобровым в армейский клуб. Вратарская школа в ЦСКА считалась одной из сильнейшей в Советском Союзе, громких и замечательных имен всегда хватало на последнем рубеже армейской защиты. Поэтому, я испытывал некоторый трепет, переступая порог великого клуба, которому впоследствии отдал немало лет. И очень этим горжусь.

Астаповский. Имя армейского голкипера гремело по всей стране. Чемпион СССР 1970 года, лучший игрок и вратарь сезона-76, бронзовый призер Олимпиады в Монреале. И к этому человеку, спортсмену с большой буквы, я пришел, чтобы быть его напарником, его учеником, его младшим товарищем. Зная неимоверную самоотдачу Владимира Александровича на тренировках, на сборах, в официальных матчах, я представлял, сколько работы над повышением своего мастерства предстоит мне. Я видел перед собой пример футболиста, уже ставшего легендой ЦСКА и советского футбола, который «месил грязь» тренировочных полей, который летал за мячом, как — будто каждый удар по его воротам производился в решающих матчах чемпионатов мира. Вратарь, не уходящий с поля после изнурительных тренировок, а заставляющий партнеров по команде снова и снова бить по углам ворот. Этот пример настоящего армейского характера, морского характера, если хотите, пример стоицизма, справедливости и футбольного благородства, до сих пор стоит перед моими глазами, до сих пор стучит в мое сердце тугим звуком удара по мячу.

Владимир Александрович был значительно старше меня. Про регалии и опыт уже сказано. Но не было и намека на возможность послабления, снижения требовательности к себе. Он был настоящим мужиком. Настоящим, понимаете. Безусловно, я смотрел широко открытыми глазами на таких людей, на все, что они делают в футболе. Мой футбольный путь только начинался. Я благодарен судьбе и всем футбольным богам за годы, проведенные бок о бок с легендами ЦСКА. Они и были футбольными богами, которые на этой бренной земле и в снег, и в дождь, и в жару и в холод, несмотря на боль и усталость, несмотря на череду неудач и горечь поражений, с честью представляли свой родной клуб. Свой ЦСКА. Мы, армейцы, называем таких людей со звездою в сердце. Звезда Владимира Александровича Астаповского была одной из самых ярких и самых пламенных на футбольном небосклоне нашей страны. Память о добром наставнике, надежном товарище, знаменитом одноклубнике все эти годы живет в моем сердце, в моей душе.

Продолжение следует…