Александр Кульков: Проигрывать мы не умели

«Мы преданы единственной команде, команде, без которой нам не жить» — слова легендарной песни как нельзя кстати подходят Александру Сергеевичу Кулькову. Блестящий разыгрывающий, чемпион Европы 1969-го, 10-кратный чемпион СССР в составе армейцев, трехкратный обладатель Кубка Европейских чемпионов. Его спортивная судьба поистине уникальна: в 19 он попал в сильнейшую команду страны, которой затем отдал 11 лет — всю игровую карьеру.

—  Первый вопрос традиционен — как судьба свела вас с ЦСКА?

—  Занимался в детской спортивной школе СКИФ, по «юношам» был одним из сильнейших в Москве, в 1961 году занял третье место на Спартакиаде школьников. Меня пригласили в ЦСКА, как только поступил в институт физической культуры. И, конечно, забрали в армию, рядовым. Так что с 62-го по 73-й я -оставался армейцем. То есть, можно сказать, всю жизнь играл в одной команде — ЦСКА, за исключением полугода, когда помогал рижскому СКА. После окончания игровой карьеры был вторым тренером женской баскетбольной команды, работал с Вадимом Капрановым. В конце 70-х служил в Венгрии, был заместителем начальника спортивного клуба Южной группы войск. В 1981 году получил приглашение от Александра Яковлевича Гомельского вернуться в родной клуб в качестве тренера. Это был тот самый год, когда на посту главного сменилось трое — сам Александр Яковлевич, Вадим Капранов и Иван Едешко. При этом я оставался на позиции второго тренера. Потом в 1982-м пришел Сергей Белов и сказал, что помощника будет подыскивать себе сам. И я ушел к Капранову в тренерский штаб женского ЦСКА, где и проработал до 1987-го, до отставки в звании подполковника.

—  Вы играли при трех тренерах — Алексееве, Алачачяне, Гомельском. Кто из них был «вашим»? При ком максимально реализовались?

—  Реализовывался при всех тренерах, но «моим» был Александр Гомельский. Он дал мне все — обеспечил квартирой, когда я женился, привлек в сборную, после чего получил звание заслуженного мастера спорта. А начинал у Евгения Николаевича Алексеева. Он создал своеобразную команду, которая фактически играла двумя пятерками.

—  Как отличалась методика тренировок, какой была атмосфера в команде, подход к игрокам при этих тренерах?

—  Когда был одним из самых молодых в команде, для меня это был труд, труд и еще раз труд, без него не заиграл бы вовсе. Злость, напористость, бешеный настрой на победу. К молодым в команде хорошо относились, «дедовщины» не было. Я хорошо влился в коллектив, меня любили, мне помогали. С легкой руки Вольнова звали Шурой.

— Матч, которым вы больше всего гордитесь в вашей карьере?

— Финальный поединок Кубка Европейских чемпионов в 1971 году, победный. ЦСКА успешно сражался с «Реалом». Я играл без замен, набрал 4 очка. Надо понимать, что я был игроком задней линии, разыгрывающим, диспетчером атак — примерно таким, как Теодосич.

— Какой состав ЦСКА считаете сильнейшим?

— У меня перед глазами стоит групповая фотография ЦСКА 1963 года: Вольнов, Корнеев, Алачачян, Астахов, Бочкарев, Зубков, Кульков, Липсо, Травин… Считаю, что игровые майки практически всех этих баскетболистов могут висеть в УСК рядом с майкой Вольнова. Второй очень мощный состав сложился тогда, когда в команду пришел Сергей Белов. Основная пятерка была такой: Белов, Кульков, Капранов, Андреев и был такой замечательный игрок, незаслуженно забытый — Роман Нестеров, ростом 205 см, второй центровой. А ведь он тоже был чемпионом мира 1967 года. Умные они, легко с ними играть было.

— Чем ЦСКА 60−70-х отличается от нынешнего?

— В каждом поколении свой баскетбол. Я, считайте, три поколения застал. А отличались мы настроем, спортивной злостью. Вспоминаю один матч: мы, ЦСКА, играли с тбилисским «Динамо», практически обеспечив первое место. Перед игрой подходят к нам динамовские болельщики и просят: «Проиграйте нам, ну что вам стоит? Вы уже и так чемпионы!» Но у нас такая команда была, что проигрывать ни за деньги, ни по-дружески мы не могли. Выходили — «плюс 20», следующий матч — вновь «плюс 20». Все встречи с такой разницей разгромной выигрывали. Такие злые выходили на поляну, прямо глаза на выкате, выходили убивать! Помогали друг другу, разговаривали на площадке. Всегда кричал товарищам: «Я здесь!», это значит, что помогаю своим. Вот Сергей Белов в защите не очень здорово играл, и я его подстраховывал все время. И вот на мое «здесь» зритель с трибуны под кольцом постоянно мне отвечал: «А я — здесь!».

В то же время, посмотрите на лица сегодняшних игроков ЦСКА — кто из них злой в игре?! Нет таких! Все до стартового спорного какие-то уставшие, загнанные… Посмотрите, кто из них хоть что-нибудь говорит на площадке, подсказывает друг другу? Нет таких, молчат все.

В мое время высоких баскетболистов мало было, вот Андреев у нас был 215 см… Физические кондиции другие были совсем. Но мы не этим брали. Например, у нас были две пятерки, сыгранные на тренировках, понимающие друг друга с полувзгляда. Встречу начинала вторая пятерка, организовывала прессинг по всей площадке, центральную линию сопернику не давали перейти! Кстати, великий Тарасов этот элемент защиты позаимствовал у баскетбола, он даже в книгах об этом писал. И четверть заканчивалась со счетом 20−2, соперник в нашу корзину только 2 очка мог забить. Потом выходила первая пятерка с Алачачяном, Вольновым, Травиным и довершала «расправу». Такая же тактика была на протяжении всех чемпионатов мира.

Марина Кукош