Ковбои снимают шляпы

Владелец Кубка Стэнли бит. Молодые хоккеисты ЦСКА выигрывают у «Калгари Флеймз»

Он начинал с нуля не раз. С мальчишками, которых не знали и не хотели знать. 2-я лига. Рига. Провинция в хоккейном измерении. И кто он сам, вечно второй у Чернышева, рванувшийся вдруг из столицы за припозднившейся удачей.

Пять лет о нем не знали и не хотели знать. Заставил знать. Себя и тех мальчишек, для всех нежданно и негаданно примчавшихся в высшую лигу.
Переезд в Москву. К рулю сборной и ЦСКА.

— Посмотрим-посмотрим, — усмехались скептики.
— Поглядим, — упрямились немногие.

В первый же год команда взяла привычную свою высоту. «Еще бы не взять на всем готовеньком», — летели опять усмешки. И пойди — поспорь. Не он значился в огранщиках драгоценного камешка с названием ЦСКА. Не он — Анатолий Тарасов, преемник его Константин Локтев. И когда в 1980 году, после Лейк-Плэсида, команду покинули великие из великих, «посмотрим» и «поглядим» снова зашелестели страницами газет. Ответ был дан удивительно быстро. Игрой Макарова, Крутова, Фетисова, Ларионова… Тех, кому выпало нынешней весной проститься с ЦСКА.

— Посмотрим.

А на кого, собственно, смотреть? Иванов, Зубов, Михайловский, Ивашкин, Буцаев, Коваленко, Петров, Башкатов, Фимин… Да откуда они взялись, что за птицы, чтобы через всю Москву, драгоценные часы свои тратя, ехать на матчи «звезд» своих утратившего ЦСКА.

Не птицы — птенцы. Кому проигрывали! Перепуганной счастьем объявиться в высшей лиге команде из Казани. Горьким неудачникам из Горького. И где проигрывали! В Москве! Выуживая трудом неимоверным лишь по одному голу из ворот соперников. Крест, что ставился на ЦСКА еще до старта, рос и разрастался.

«Калгари Флеймз» прикатил в Москву, распушив свои знаменитые ковбойские шляпы. Три выхода на лед и три «туше» советским командам. Не устоял задиристый «Химик». Оробел и сдался горделивый «Сокол». Приземлились еще недавно высоко парившие «Крылышки». Ковбойский дух и мастерство крепче оказались родных стен.

И ровня разве были им эти, впервые видевшие «живьем» профессионалов, пацаны? Ровня им, ядреным, злющим, все повидавшим и все познавшим — чехам, русским, шведам, американцам, канадцам, собранным по ягодке со всего мира в лукошко лучшего клуба НХЛ.

Но почему тогда, оставив все дела, презрев цену в десятку за билет, вдруг заспешили болельщики в Лужники? Потехи ради? Картины поражения для? А может, ностальгия?

Кино немое. Закрой глаза. Увидишь снова — как тогда. Канада. 17 лет назад. Я пережить такое совсем не рад.
Бьют Харламова — жаль Валеру. А он, наивный, вдоль борта — держит марку. В объятья снова — задире Кларку.
Бьют Мальцева — слеза в защиту. А он, добряк, на Эспозито прямо — как на танк.

Бьют Михайлова — как же так? А он туда же, где Брэдди Парк. Где снова разборы, держись, капитан, канадцы в драке — пропал или пан…
Да, эти матчи были поэзией хоккея. Дай волю, я крутил бы те записи по ТВ так же часто, как крутят «Семнадцать мгновений весны». Ведь то были не только мгновения побед и поражений, но и мгновения великой учебы, как сладить с канадцами, как стерпеть боль.

И вот уже, как лесоруб, с могучего плеча своего бросает Петтерсон на лед мальчишку Коваленко. Смотреть страшно, не то что оказаться на его месте. И Андрей, переломившись в пояснице, медленно катит к скамейке запасных. Отыгрался? А через пару минут мчит Коваленко наперерез обидчику. Растерян Макаров, где свои теперь, а где чужие.

Цепляют, вяжут, бьют по рукам Егора Башкатова. Гримаса боли, растерянность, недоумение: за что? И снова куча мала, а там Егор. Шишка к шишке, синяк к синяку. «До свадьбы заживет!» — такая поговорка у капитана Фетисова была.

А капитана рядом уже нет. Заступиться некому. Пожаловаться тоже. Судье по нраву жесткий хоккей. На грани драки. Но не за гранью.
«Профи», наивные «профи» с удивительно короткой памятью! Ну как же они быстро забывают русские истины. За битого двух небитых дают…
Но кто все же бит был в этом матче? Да, канадцы. Знаменитый, все знающий и понимающий хоккейный «интерклуб». Они проиграли не к финальному свистку — 1:2. Не после первой пропущенной шайбы. Гораздо раньше. В первом еще периоде, когда наткнулись с наскока на острые локоточки мальчишек — не петушиных, оказывается, бойцов, а настоящих, ледовых. Наткнулись. Замерли. Растерялись. Сникли.

Так родилась заново команда. Ей еще учиться. Ей еще глотать пилюли поражений. Но она есть.

На пресс-конференцию канадскому тренеру Терри Крипсу идти, конечно, не хотелось. Минут 15 заставил себя ждать. Появился. С виду как ни в чем не бывало — улыбки, смех. Актер Голливуда, да и только.

— Я считаю за честь сидеть за одним столом с мистером Тихоновым, — шутки в сторону. Это уже серьезно, от души.
Ну, а что же сам Тихонов? Разговорчив, весел. Таким мы видели его в Стокгольме. Как всегда, аккуратен, и вежлив тоже, как всегда, и тот же вихор, спадающий на лоб. Известный миру человек. Только, кажется мне, и другой чуть- чуть.

И верить хочется в мальчишек. Луч славы, да не обожжет он их податливые души. Не обожжет, а осветит дорогу. По ней шагать им еще и шагать. Без синяков и шишек не обойтись.
— Посмотрим — посмотрим…
— Поглядим!

Автор: В. Горлов.
Газета «Комсомольская правда» от 22 сентября 1989 года