Любовь Федотова: «Гадалка была права»

Вся ее жизнь связана с футболом. Ведь она дочь Константина Бескова и жена Владимира Федотова. Ни того, ни другого уже нет, остались только воспоминания.

Мы приезжаем в тот самый дом, где бывали у Владимира Григорьевича. Чтобы представить, каким был Федотов в юности, достаточно взглянуть на сына Гришу. Сходство необычайное.

Поднимаемся в отцовский кабинет. Дотрагиваемся до коллекции трубок, до самой любимой, вишневого дерева. Рассматриваем фотографии. Листаем бумаги.

Григорий на мгновение отворачивается к окну. Но берет себя в руки. А Любовь Константиновна тихим голосом произносит: «Я очень расстраиваюсь, когда здесь нахожусь. Лучше подожду вас на первом этаже».

Они переехали из московской квартиры сюда, в Подрезково. Крохотный старый дом поставил когда-то Бесков. Новый возвели для Федотова спартаковские болельщики. Чем Владимир Григорьевич невероятно гордился.

— Болельщики его обожали, — рассказывает Любовь Константиновна. — Вот и выстроили — зная, что у Федуна он получает копейки.

В спорт Григорий, внук двух величайших игроков в истории отечественного футбола, не пошел. Сегодня у него небольшая фирма, мастерит сувениры из стекла.

— Владимир Григорьевич говорил нам — Бесков так одолевал вас рассказами, что с детства на футбол аллергия…

— Да нет, не аллергия — я тренировался в ФШМ. Но без особого успеха. В какой-то момент пришлось выбирать: ломиться в закрытую дверь или поступать в институт.

— Сыну вашему сколько лет?

— Восемь. Понимаю, о чем вы. К сожалению, футбол ему неинтересен.

* * *

— К вам, как к дочке Бескова, в школе было море внимания? — повернулись мы к Любови Константиновне.

— Я же из знаменитейшей 175-й школы. Где учились дети Сталина, других известных родителей. Английский язык, например, изумительно преподавала жена Булганина. То, что я дочь Бескова, впечатления там не производило.

— Английский вы сделали профессией из-за жены Булганина?

— Нет. Это влияние папы, который был помешан на Англии. Его близкий товарищ — педагог Николай Матвеев, когда-то Молотова обучал языку. И вот сидят они с папой, занимаются, а я рядышком слушаю. Запомнила первое слово — «table «.

— Ваша мама, Валерия Николаевна, нам рассказывала — даже к сигарам Бесков пристрастился из-за Англии. Запах напоминал ему аромат британских стадионов.

— Это правда. Как его туда тянуло! После Советского Союза — совсем иная атмосфера. От англичан глаз не оторвешь.

— В детстве вас брали на футбол?

— Постоянно. Было годика три, дед Ваня привез на «Динамо», а папа мой играл. Кто-то на трибуне что-то дурное сказал про Бескова — я такой ор устроила! До слез! И дедушка меня увел, отца не дождались. Но с тех пор футбол не пропускала.

— Актрисой, как мама, не хотели стать?

— Между прочим, могла — я снималась в фильме «Июльский дождь», у меня крошечная роль. Там же играла мама. Однажды в гостях у нас был режиссер Марлен Хуциев. А я как слышала музыку, начинала танцевать. И он обратил на меня внимание, взял в массовку. Но в тот день, когда надо было снимать танцы, я утомилась ждать и сбежала на какое-то свидание. Роль моя стала еще короче.

— Родительский дом всегда был полон гостей из актерской среды?

— Да, мама со многими дружила. А с Марком Захаровым и Люсьеной Овчинниковой на одном курсе ГИТИСа училась. Очень часто к нам приходили артисты театра Моссовета Людмила Шапошникова и ее муж Владимир Гордеев. Да кого только не было! Художник-карикатурист Борис Ефимов, Григорий Ковалевский из «Виртуозов Москвы», Игорь Кио, Владимир Винокур…

— Борис Ефимов, умирая в 107 лет, говорил: «Никому не посоветую жить так долго».

— Умер он в 108 — не будем мелочиться. Личность легендарная. За карикатуры на Гитлера гестапо внесло его в список тех, кого после взятия Москвы следовало немедленно повесить. До самой смерти Ефимов продолжал вести активную жизнь — рисовал, писал книги. Мог и рюмочку пропустить. Очаровательный человек. Как и его сын. Дяде Мише 85 лет, мы созваниваемся.

— Дома у вас, кажется, был раритетный рояль, который родители обменяли на «Волгу»?

— Да, немецкий «Блютнер». Меня пытались учить музыке. Когда поняли, что не идет дело, продали. Этой суммы хватало на машину.

— Ваша мама чуть ли не до последнего дня водила древний «Мерседес». Его еще Константин Иванович покупал.

— Не такой уж древний, 1993 года, «Мерседес-190». Пару лет назад его отдали за бесценок. Пробег небольшой, 60 тысяч километров, но весь рассыпался.

— Вратарь Андрей Сметанин смеялся, вспоминая, что Бесков, подкатив к стадиону «Динамо», отвинчивал с капота мерседесовский значок и клал в карман.

— Это со старой машины, «Мерседеса-123». Папа его приобрел в иракском посольстве. В Москве таких было наперечет, значки отламывали сразу. И отцу специально сделали свинчивающийся.

— У меня с Дедом тоже забавный эпизод связан, — улыбнулся Григорий. — Когда в 16 лет учился вождению, на отцовской «девятке» давали в Подрезково порулить до ближайшего магазина. Подъезжаю обратно, притормаживаю. Вдруг нога соскальзывает с педали — и я тараню наши металлические ворота, которые разлетаются с грохотом. Немая сцена. Родители застыли в ужасе. Дед к ним обернулся, произнес невозмутимо: «Представляете, а я зачем-то каждый раз к воротам выхожу, открываю…»

* * *

— На любимой голубятне мужа на Рогожской заставе Валерия Николаевна была один раз. Вы — чаще?

Любовь Константиновна: — Нет. Папа туда всегда ездил сам, мы ему были не нужны. Вот на птичий рынок с ним ходила, он голубей высматривает, я — рыбок. У родителей были говорящие попугаи, мама ими занималась. Что они творили! Стихи рассказывали, к папе на голову садились! Была бы тогда камера, записать бы эти концерты…

— Голубятню снесли?

— Да, нынче на ее месте 17-этажный дом. Голубей папины товарищи пристроили на птичьем рынке. Для него это была настоящая драма. Помню, как он привез птичью пару из Германии. В нашей квартире на Садовой-Триумфальной жили в шкафу, на полочке. Если вылетают на кухню — что-то им скажет, посадит на палец и несет обратно. Я наблюдала, как вечером засыпают. Однажды купил какую-то феерическую породу, оставил голубей вдвоем — и недоумевал: почему у них никаких взаимоотношений?

— Так птенцы и не случились?

— Пришел знающий человек — тут же выяснил, в чем вопрос. Константину Ивановичу подсунули двух девочек. Папа знал про голубей все, но такого предположить не мог. Посмотрите «Любовь и голуби» — это точно про него.

— Когда-то вы обронили в интервью, что панически боялись отца. Замирали, заслышав шаги в прихожей.

— Кто ж его не боялся? Гриша, мой сын, удирал через забор, когда дед приезжал. Тот сразу начинал поучать. Если что-то было в квартире не убрано, мне крепко попадало!

— А кто-то из футболистов отметил — не видел Бескова кричащим. Лишь желваки играли, когда сердился.

— Дома он мог еще как накричать. И в угол меня ставил, и ремнем разок отлупил. В сознательном возрасте было полегче. Даже к моей связи с Вотоловским спокойно отнесся. Мне уже было 20 лет, надо было с каким-то мужиком пообщаться. Но я имела право «пообщаться», только выйдя замуж. Хотя кавалеров хватало, один из МИДа в Люксембург с собой зазывал.

— Футболист Виктор Вотоловский стал вашим первым мужем?

— Если честно, на этот брак я решилась назло Федотову, в которого была влюблена. В какой-то компашке познакомились с Вотоловским. Симпатичный парень, играет за «Динамо». Не ожидала, что окажется бараном, как его называл мой папа. Он тренировал «Динамо» и знал Вотоловского очень хорошо. Спустя года полтора я выгнала мужа из квартиры.

— За что?

— Пил, шлялся. Поняла, что уже не могу с ним вместе находиться. У меня была совершенно другая жизнь. К 9 утра бежала на работу во Внешторг, вечерами училась. А Федотов, кстати, был на нашей свадьбе.

— С девушкой?

— Один. Я удивилась. У Володи в то время была поэтесса, на два года старше его. Да и вообще отбоя не было от поклонниц — молодой, на «Волге», лучший бомбардир чемпионата СССР. Мой папа едва принял ЦСКА и Федотова заарканил. Хоть Володя уже договорился со «Спартаком». Константин Иванович убеждать умел: «Твой отец, звезда, всю жизнь провел в ЦСКА! Как же ты можешь о «Спартаке» думать?!»

— Кажется, от внимания поэтессы Владимира Григорьевича избавила мама, Валентина Ивановна?

— Да никто ее не отваживал. Она все делала, чтоб Володя женился на ней. Ее можно понять. Она и к нам в дом приходила, и я у нее была. Я ж еще школьница, все вокруг интересно. Федотов знал, что я его люблю, но… Как сам выражался — «финтил». Не до меня ему тогда было. А потом у нас закрутилось.

* * *

— Два вечера из прошлой жизни точно должны были отпечататься в вашей памяти. Когда Федотов обыгрывал Бескова — сначала как футболист, затем как тренер.

— Конечно, помню. Ташкентскую переигровку за чемпионство в 1970-м смотрела с гостями у мамы Федотова. За двадцать минут до конца «Динамо», которое тренирует папа, ведет 3:1, а я исключительно за Володей слежу. За него болела. Была уверена — что-то он придумает! И придумал! Два гола забил, ЦСКА вырвал победу — 4:3.

— Легендарная кочка помогла.

— Ее мужу потом срезали и прислали. Отец был уверен, что с этим матчем дело нечисто. Переубедить его было нереально. А в 1981-м финал Кубка «Спартак» — СКА Ростов. Вот тогда никто предположить не мог, что ростовчане выиграют. Валерия Николаевна накрыла стол, готовились праздновать — и на тебе. Папа старался виду не показывать, но был совершенно потерянный. Получился вечер молчания. Я тоже была очень расстроена за отца.

— Хоть раз Бесков и Федотов рассорились?

— Никогда. Не было даже разговора на повышенных тонах.

— Одевались оба элегантно. Вкус от природы?

— Константина Ивановича так воспитала мама, моя баба Нюра. Работала портнихой, с детства шила ему вещи. Не секрет, многие футболисты копировали его прическу и манеру одеваться. А за Володей я следила. По линии министерства культуры частенько моталась за границу, что-то привозила.

— Где были?

— Везде, кроме Америки. При том что больше двух раз в год за рубеж не выпускали.

— Невыездной стать могли?

— Я сдружилась с Викторией Мулловой, известной скрипачкой, победительницей конкурса Чайковского. Были вместе на Филиппинах, в Дании, Норвегии. Вдруг коротенькая командировка в Финляндию — и она меня не берет!

— Почему?

— Вскоре выяснилось. Сбежала. А меня не взяла, чтоб не подставлять, мне бы тут же перекрыли выезд.

— Догадывались о планах скрипачки?

— И подумать не могла! Она была очень популярна, в Союзе имела все! Оказалось, организовал побег швед, с которым Муллова при мне встречалась в Норвегии. После любой зарубежной поездки человек из КГБ нас расспрашивал — что привлекло внимание. Я про шведа ни словом не обмолвилась. Советские порядки ненавидела, потому и в партию не вступала.

— Игроки «Спартака» 80-х встречали Бескова в тарасовской церкви. Но Валерия Николаевна не верила: «Я такого не допускаю. Он мог разве что вокруг гулять».

— Кто знает! Мама сама покрестилась лет за пять до кончины. А я — тайком, в 41 год. В то время если в церковь идешь, надо было десять раз оглянуться, нет ли знакомых. Но папа, по-моему, был атеистом.

— А муж?

— До поры — тоже. Стал ходить в церковь, когда я заболела. Мы даже собирались обвенчаться. Не успели.

— Ваши проблемы со здоровьем, слава богу, в прошлом?

— Ох, это целая история. В 1998-м в Саратове, где Володя тренировал «Сокол», меня машина сбила. Мужик вылетел на огромной скорости, не вписался в поворот. Дорога пустая, в толпе я шла последней. Уже почти на тротуаре меня зацепил.

— Посадили?

— В подробности не вникала. Кажется, замяли дело. Переломов у меня не было — только сильное сотрясение. Но с того дня начались головокружения, порой на долю секунды теряла сознание. Как-то это случилось на лестнице в старом папином доме. Я упала на край сундука. Ближайшая больница в Зеленограде. Отвезли, прооперировали.

Григорий: — Хирург рассказал, что операцию провел гениально, папа его отблагодарил. Тот после говорит: «Что здесь лежать-то? Лучше дома». Расписочку взял, дескать, претензий не имеем, от дальнейшей госпитализации отказываемся. Забрали маму домой — а она угасает на глазах. Судороги, шагу ступить не может.

— Кошмар.

— Спасли ее в госпитале Бурденко. Операция длилась восемь часов! Удалили гематому в центре головного мозга, одно полушарие было сдавлено. Врач предупредил — после такого восстанавливаются долго, заново учатся ложку в руке держать. Чудо, что мама быстро вернулась к нормальной жизни. А хирург из зеленоградской больницы, как нам разъяснили, не делал ни-че-го. Просто спихнул умирать.

Любовь Константиновна: — Выкарабкалась, потому что организм сильный. В папу. Он тоже в канун 70-летия по грани прошел. Сначала перитонит. За неделю в клинике не могли определить, что это аппендицит. И рвануло, залило все внутри. Да еще медсестра-наркоманка попалась. Забирала себе препараты, которые прописали отцу. Капельницу на него уронила, на голове была здоровенная ссадина…

* * *

— В Кисловодск, где Бесков любил проводить отпуск, вас с собой звал?

— Мы с мужем предпочитали Ессентуки. Володя мучился язвой желудка, надо было определенную водичку пить. Кстати, именно там подружились с Таней Ловчевой, первой супругой Жени. Очень славная девушка. А к папе из Ессентуков в Кисловодск ездили иногда на электричке.

Григорий: — Дед обожал горы. Большое седло — 1400 метров над уровнем моря, а он спокойно туда поднимался чуть ли не через день. Компанию ему обычно составлял приятель-востоковед Генрих Павлович. Им-то в радость, остальные же под любым предлогом старались от прогулки увильнуть. Меня, мальчишку, на Малое седло они как-то потащили. Я все проклял, еле дошел, а Генриха Павловича прозвал Убийцей.

— В конце 1988-го Бесков вернулся из Кисловодска и узнал, что снят с должности главного тренера «Спартака». Как отреагировал?

Любовь Константиновна: — Для него это была трагедия. Но в истерике не бился, не в его характере.

— Слезы?

— Ну что вы! Папиной выдержке многие могли бы позавидовать. Помню единственный случай, когда расплакался. Была у нас овчарка, Ральф. Но маме с такой собакой справиться тяжело, я еще маленькая, а у папы тренировки, сборы. Отдали в питомник МВД. До сих пор перед глазами картина: папа смотрит в окошко, как уводят Ральфа, — и по щекам катятся слезы.

Что касается отставки, то в 1987-м умер Андрей Петрович Старостин. И папина судьба в «Спартаке» была предрешена. Ведь с Николаем Петровичем отношения были прохладные. Тот давно мечтал избавиться от Бескова.

— Причина?

— Завидовал его успехам, популярности. Вот с Андреем Петровичем мы дружили семьями. Я поинтересовалась: «Вы с братом настолько разные. Почему Николай Петрович так относится к папе?» — «Завистливый…»

— Владимир Григорьевич рассказывал нам: «Сколько бы ни выпили Бесков с Андреем Петровичем, количество никогда не отражалось на их лицах, речи, жестах. Старая школа!»

Григорий: — Дед за столом удар держал феноменально. Как-то после баньки Андрей Петрович налил ему полный стакан водки. «Ты что, краев не видишь?!» — проворчал. Но осушил залпом. Ни в одном глазу! Ни папа, ни я такие объемы не выдерживали. Нам с утра плохо, зато Дед, как огурец. Проборчик, пиджак, галстук.

Любовь Константиновна: — Володя, пока играл, вообще не употреблял! Таких режимщиков еще поискать. Я это оценила. Он даже на нашей свадьбе только молоко пил.

— Бесков сильно сдал за год до кончины?

— Да. Когда последний раз положили в больницу и сделали компьютерную томографию головного мозга, выяснилось, что он перенес пять инсультов, о которых не подозревал!

Григорий: — 6 мая мы с бабушкой приехали его навестить. Состояние уже было крайне тяжелое. Из палаты нас выпроводили, засуетились врачи. Через пятнадцать минут говорят: «Всё…»

— Валерия Николаевна пережила его на четыре года.

Любовь Константиновна: — Она буквально за месяц сгорела. Рак, четвертая стадия, все в метастазах. Умирала в хосписе в Лужниках, там хоть не очень мучилась. Степашин помог туда устроить. Не представляю, как сами бы справились.

Григорий: — Разбирая семейный архив после смерти бабушки, я нашел ее дневник. Никогда его не показывала. 1944 год, вела недолго. Полистал и поразился — ей всего 16 лет, а сколько уже поклонников! Почти все записи посвящены мальчикам, которые за ней ухаживали.

— Немудрено. Валерия Николаевна — красавица.

— Когда Дед ее впервые увидел, воскликнул: «Вот на этой девушке я бы женился!» И всю жизнь носил в портмоне ее фотографию, которую она подарила в 1945-м перед поездкой «Динамо» в Великобританию.

— Правда, что изначально она была невестой Василия Карцева, другого знаменитого динамовца?

Любовь Константиновна: — Чепуха! Ее тетка дружила с женой Василия Трофимова. Услышав, что футболисты — люди состоятельные, моя мама просила с кем-то познакомить. Трофимова сказала: «У нас уже в «Динамо» все женаты. Кроме Кости Бескова». С этого началось.

Вообще мама — человек о-о-очень специфический. Привыкла, что с детства окружена вниманием. Наверное, и актерская профессия наложила отпечаток. Конкуренции она не терпела. Даже в лице собственной дочери. Когда в очередной раз меня до слез довела, я крикнула: «Зачем ты рожала, если так ко мне относишься?!» В ответ раздалось: «Надо было, чтоб твой папа на мне женился…»

Я знала о многом, но папе никогда ничего не рассказывала. Хотя однажды их брак чуть не рухнул. Он неожиданно на день раньше вернулся со сборов. А мама не ночевала дома. Папа не спал, стоял у окна, ждал. Под предлогом, что надо выгулять собачку, я выскочила на улицу, набрала из автомата маминой подружке. Та говорит: «Догадываюсь, где сейчас Лера, но связи с ней нет».

Утром мама явилась веселенькая. И столкнулась в коридоре с папой. Скандал был грандиозный! Но она выкрутилась. Подключила родителей подруги, те позвонили. Сказали, что Лера была у них на даче, осталась ночевать, а телефона нет… В общем, сделала все, чтоб папа поверил.

— Наверное, он сильно любил. И хотел верить.

— Да. А у меня с мамой были такие отношения, что врагу не пожелаешь. В последнее время она сама прекратила общение. И папу от меня пыталась отвести. Жили мы в соседних подъездах, у меня окна на улицу, у них — во двор. С папой встречались украдкой. Он знал, что мать будет в окно смотреть.

* * *

— В 1993-м вы с мужем отправились на полгода в Бахрейн. Он тренировал клуб «Мухаракка». Как занесло в такую даль?

Любовь Константиновна: — Когда Володя остался без команды, я по своим связям организовала ему контракт в Бахрейне. Сама там работала переводчицей, сопровождала наших туристов. Сын поехал с нами.

Григорий: — Папе было трудно в Бахрейне. Футбол для местных — хобби. В деньгах не нуждаются, ездят на шикарных машинах. Скажешь игроку что-то резкое на тренировке — обижается. Может развернуться и домой уехать. Однажды в разгар матча какой-то болельщик «Мухаракки» метнул яйцо в сына шейха, который сидел на трибуне. Игру прервали. Кончилось тем, что клуб сняли с чемпионата. Пришлось нам возвращаться в Москву.

Любовь Константиновна: — Руководители «Мухаракки» не хотели платить все, что полагалось по контракту. Отдали половину суммы. Но помог местный адвокат, с которым мы там познакомились. Пообещал решить вопрос, и вскоре с мужем полностью рассчитались.

— Почему до «Спартака» ему не доверяли больших клубов?

— Много лет назад я отправилась к гадалке. Про мужа она четко предсказала: «Успех в молодости. Потом провал. Перед смертью снова огромный успех…» Так и вышло. То, что Федотов классный тренер, многие поняли только теперь. Когда его нет.

— Не считаете, что ему в работе мешал мягкий характер?

— Нет! Чем хуже человек знает свое дело, тем больше он свирепствует. Для Володи всегда был примером Борис Аркадьев, который обращался к игрокам на «вы» и по имени-отчеству. Что не помешало стать великим тренером.

Григорий: — Сразу после папиной отставки из «Спартака» Титов дал интервью: «Пожинаем плоды доброты Владимира Григорьевича…» Папа обиделся. Не ожидал такого от Егора.

Любовь Константиновна: — Я не выдержала, позвонила Титову: «Как ты мог?!» Он ничего не ответил. В том же интервью Егор сказал, что «Спартаку» требуется человек с характером. И получил! Убрал его Черчесов… Володе перекрыли все трансферы, за спиной сидели Черчесов с Шавло, просто не давая работать. Но и с одной молодежью «Спартак» играл! Черчесова привезли тренером, а вынужден был год ждать.

— Думаете, Черчесова изначально приглашали главным тренером?

— А кем же? В какой-то момент Володя собрался уходить сам: «В таких условиях невыносимо!» Тут же ему позвонил Федун, я слышала этот разговор: «Владимир Григорьевич, никто вас не собирается снимать. Не тревожьтесь, вы будете, как Константин Иванович. Долго еще!» А в команде уже шла война за место главного тренера. И вскоре его уволили. Я задумалась — может, Федун имел в виду, что оставит спортивным директором?

— Федотову предлагали эту должность?

— Да. Отказался. Кабинетная работа — не для него. Хотел быть только тренером. Без этого жить не мог. Потому и не задержался в «Москве», где все-таки попробовал себя в роли спортивного директора.

— Андрею Тихонову, еще футболисту, сообщили, что убирают из «Спартака». Вернулся домой, жена шутит: «Ну что, выгнали тебя из команды?» — «Ага, выгнали…» Как происходило в вашей семье?

— Федун устроил собрание на следующий день после поражения от «Москвы», были все, включая Черчесова. Объявили, что Владимира Григорьевича снимают. Мне позвонил: «Всё…» А здесь у ворот уже дежурили газетчики. Привезли картину «Григорьич, мы с тобой». К мужу я их не пустила, конечно. Потом приехали те ребята, которые строили дом.

— Муж понимал, что такие собрания обычно заканчиваются отставкой?

— Он был готов. Но все равно — очень переживал.

— Из-за чего в больницу попал?

— За месяц до этого прошел капитальное обследование, врачи обрадовали: «Для вашего возраста — состояние идеальное!» Беды ничто не предвещало. Кто-то выдвинул версию, что Володя отравился алкоголем. Чушь! Хоть и начал незадолго до кончины выпивать, стараясь заглушить депрессию. Скорее несчастный случай.

— Помните тот день?

— Внезапно стало плохо на нервной почве. Упал, лежал без чувств на полу. Возможно, ударился головой. Увезли в Химки, вроде бы нормальная больница… А дальше началось непонятно что. Больше сын этим занимался, спрашивайте его.

— Я убедился, как страшно соприкасаться с нашей медициной, — вздохнул Григорий. — Свои подозрения оставлю при себе, расскажу только факты.

— Отца поместили в общую палату?

— В реанимацию. Приезжаю. Врач говорит: «У него инсульт» — «Как это поняли? У вас есть МРТ?» — «Нет» — «Может, взяли кровь на анализ?» — «У нас нет лаборатории…» Вот такой уровень. Вы, просит, погуляйте пока, а я сделаю вытяжку спинного мозга. Возвращаюсь спустя час — слышу: «Действительно, нет у него инсульта».

Все выглядело очень странно. Потом мне сказали, что отец пришел в себя. Ему дали успокоительное, чтоб отдохнул. Я, довольный, планировал отправить папу в военный госпиталь в Химках, где он раньше проходил обследование. Поехал договариваться. Вскоре военврач ошарашил: «Как Владимира Григорьевича забрать, если он на аппаратах искусственного дыхания?» Три дня мне об этом даже не говорили! А главное, никто не смог объяснить, для чего это было сделано!

— В Химках были в курсе, кого лечат?

— Нет. Спрашиваю: «Хоть знаете, кто это?» — «Кто?» — «Тренер» — «У нас, что ли, в Химках, в школе работает?» Когда фамилию услышали — перепугались.

— Скончался Владимир Григорьевич в Боткинской больнице.

— Перевели туда через неделю. Но много времени было упущено. Прислали специальную «скорую». В палату пустили батюшку Николая, он молитвы читал. Мы надеялись, папа услышит, откроет глаза. Батюшка вышел: «У него глаза мертвого человека…» В конце концов умер мозг, из комы вывести уже не смогли.

— «Спартак» предлагал помощь в организации похорон?

Любовь Константиновна: — Да, Карпин звонил. Но люди, которые этот дом выстроили, сказали: «Сейчас «Спартак» даст деньги и вроде как отмоется за то, что было. Не надо». И сын обратился к Роману Бабаеву. Похороны оплатил ЦСКА — не чужой для Федотова клуб.

— От «Спартака» там кто-то был?

— Вся команда, включая Карпина. Федуна не было. Пока «Спартак» играл в Лужниках, болельщики перед каждым матчем заходили на Новодевичье, оно же рядом. Ограда была завешана шарфами. А я после смерти Володи нашла в его кабинете два листочка. На одном из них вывел каллиграфическим почерком: «Любаня! Я тебя очень люблю!» Он знал, что для меня самое главное в жизни было — получить его любовь. Без него я не живу, а существую. Если честно, разные мысли лезли в голову. Но поняла, что не должна доводить до греха. Теперь надо жить ради сына и внуков.

Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ